Несознательный 2
Шрифт:
Да, двенадцатого апреля 1945 года от кровоизлияния в мозг скончался президент Соединенных Штатов Америки Франклин Делано Рузвельт. Все-таки, несмотря на изменения, история стремится вернуться на свой путь. Вот только Потсдамская конференция прошла без участия Гарри Трумэна, что дало небольшую передышку СССР в Европе.
В конце апреля пришел отчет со стенда, где испытывался мой двигатель, все отработало как надо, тяга у него составила двадцать одну тонну, время работы две минуты двадцать секунд. Все, путь к полетам был открыт.
— Значит, все-таки решил покорить стратосферу? —
— Как раз время, Владимир Николаевич, — пытаюсь убедить его, — первые пуски пробные, вроде как: полетит, не полетит. А потом начнутся пуски на дальность и точность, там уже никто не позволит этим делом заниматься.
— Что ж, интересно будет посмотреть на землю с такой высоты.
— Вряд ли чёрно-белые снимки смогут передать всю гамму ощущений, — пожимаю плечами, — к тому же, даже если стабилизация отработает на отлично, качество будет не как с фотоаппаратуры в авиаразведке.
— Это понятно, — кивает главный конструктор, — а что ты там насчет цветной съемки говорил?
Оказывается идея получения цветных снимков с большой высоты, Челомею понравилась, и он решил, что это не сильно увеличит стоимость проекта на фоне общих затрат. Что ж, вместо одного простенького автоматического фотоаппарата, придется городить сразу три, снабжая их тремя цветными фильтрами. Технология не сильно сложная, но муторная, ведь придется использовать разные типы пленок, иначе очень трудно будет подобрать экспозицию, чувствительность фотоматериалов сильно различается в зависимости от спектра цвета. Так-то уже существуют цветные фотопленки, однако должно пройти еще не мало времени прежде чем их можно будет использовать для столь специфической съемки, да и чувствительность у них пока еще очень низкая. И да, придется не раз поднимать бокс с камерами на большую высоту самолетом, чтобы правильно подобрать светофильтры, ведь атмосфера вносит свои коррективы в цветопередачу.
— Никаких приборов больше не планируешь за пределы атмосферы посылать? — Продолжает нагнетать Владимир Николаевич.
— Нет, — мотаю головой, — только если мышек каких, чтобы определить воздействие невесомости на организм живых существ. Но за это НКАП с нас точно шкуру снимет.
На самом деле, всю эту бодягу со съемкой я затеял для того, чтобы показать военным практическую пользу от будущего освоения космоса, а вести исследования и нагружать капсулу различными приборами… благодарю покорно, мне и так известно, что там нас ждет.
Опс, а на 51-ый завод из Германии пришло новое оборудование… хотя нет, оборудование вовсе не новое, это все то, что досталось победителю от побежденного в качестве репараций. Вообще-то, насколько мне известно, репарации должны как-то учитываться, но СССР тянул из Германии все, до чего мог дотянуться и далеко не всегда «вел учет» тому, что сумел умыкнуть. Но осуждать за это руководителей страны нельзя, разве не так вели себя немецкие захватчики на оккупированной территории, да и за время войны столько всего было уничтожено фашистами, что компенсировать в полной мере потери было невозможно. Честно сказать, такое, не всегда обоснованное стремление заполучить готовые оборудование из Германии, привело к тому, что зачастую его не могли использовать в производстве. Вот и у нас такое произошло, часть оборудования не то, что некуда было ставить, оно просто было не
— Проходи, Василий Петрович, — пригласил Кузнецова глава НКАП Шахурин и, дождавшись, когда заместитель разместится за столом, спросил, — что там с проверкой дел по иркутскому КБ?
— Нормально все с Иркутском, — тяжело вздохнул Кузнецов, — двигатель все же сделали, сейчас готовят к государственным испытаниям, военная приемка с января отменена.
— А что так не радостно? — Насторожился нарком.
— Так то и не радостно, что если бы до января успели, то проблем с приемкой не возникло бы, — принялся объяснять заместитель, — теперь же процедура испытаний будет долгой, месяца три пройдет, прежде чем добро дадут.
— Да, это плохо, — Кивнул Алексей Иванович, — но могло быть и хуже. Так все-таки что там произошло, почему возникла задержка с разработкой нового двигателя?
— Так то и произошло, что наворотил Добрынин дел, вместо того, чтобы продолжить работы по прежним проектам, он решил сделать свое. Ну и получилось то, что получилось. Хорошо хоть в последний момент признал свои ошибки и вернулся к прежним работам.
— Погоди, так это получается, что почти полгода КБ работало впустую из-за чьих-то амбиций? — Начал закипать Шахурин.
— Получается так, — снова вздохнул Кузнецов, — Стечкин, которого мы туда послали прямо так и пишет в отчете, что потеря времени возникла из-за недоверия прежнему руководителю КБ, хотя все инженерно-технические расчеты оказались верны, что впоследствии было подтверждено.
— Вот значит как, — нарком хлопнул кулаком по столу, — за это Добрынин должен ответить.
— Э… Алексей Иванович, — вдруг встрепенулся заместитель, — а стоит ли нам сейчас наказывать руководителя КБ за ошибку?
— То есть? — Не понял Шахурин.
— Ну, снимем мы сейчас с должности Добрынина, покажем перед всеми его некомпетентность, а кого на его место поставим?
— Да хотя бы того же Стечкина, — предложил в ответ нарком.
— Стечкина нельзя, — мотнул головой Кузнецов, — он из дворян, представляете себе, какой скандал выйдет?
— Хм, но оставлять Добрынина на должности руководителя КБ тоже не дело, — продолжал упорствовать Шахурин, — он и в будущем нам все планы порушит.
— Не порушит, — твердо произнес Василий Петрович, — теперь он будет куда как осторожней, по крайней мере, первое время.
— А толку от такого руководителя? — Не понял нарком. — Нам ведь результаты нужны, а не номинальный представитель на должности.
— Так я и не предлагаю его там все время держать, — сокрушался Кузнецов непонятливостью своего начальника, — пусть поработает с полгодика, а мы пока ему подберем замену.
— То есть, ты предлагаешь за ошибку Добрынина не наказывать?
— Да, — кивнул заместитель, — ведь это мы его туда рекомендовали.
Последнее было произнесено как можно более нейтральным тоном, но оно не могло обмануть Шахурина, практически ему было открытым текстом сказано, что не стоит умножать количество прегрешений коих за все время его руководства накопилось достаточно, пора бы уже и на что-то не обращать внимания.