Неспособный к белизне
Шрифт:
С Кваном он столкнулся в дверях, но, вместо того, чтобы зайти в дом, ученый увлек Кондрахина вглубь сада. Вид у занкарца был странный — бледный, если можно представить себе бледного белведа — с трясущимися руками и в перепачканном костюме.
— Юрен, Кэита погибла, — дрожащим полушепотом произнес он.
— Как? — выдохнул Кондрахин, чувствуя неодолимое желание если не присесть, то хотя бы привалиться спиной к надежной опоре.
Ученый сбивчиво рассказал, как они с Кэитой приехали по импровизированный полигон. Свою охрану Кван предусмотрительно отослал, объявив, что намерен быть с женщиной. Из стандартного оборудования он захватил с собою только комплект деталей для сферы,
Юрий мог воочию представить происходящее. Вот Кэита спряталась в природном окопчике, но оттуда ей не видна сфера целиком. Женщине пришлось привстать, а в следующую секунду полыхнули взрыватели. Почему произошел вброс материи, а не её исчезновение — вопрос вторичный. Возможно, повлияло неосознанное вмешательство Квана с его неуправляемым половым влечением, парализующим разум.
— Где она? — спросил Юрий.
— В машине, — безвольно махнул рукой Кван, — не мог же я ее оставить там…
— Ты должен немедленно информировать о случившимся свое начальство, — жестко сказал Кондрахин, направляясь к автомобилю.
Несколько минут, приоткрыв дверцу, он неотрывно смотрел на тело белведки, скорчившееся на заднем сиденье. Несколько ссадин на лице не могли явиться причиной смерти. Скорее всего, был сломан позвоночник. Возможно, будь Кондрахин рядом с ней, он сумел бы оказать помощь.
— Как я доложу об этом, — оторвал его от тяжелых мыслей Кван, — она же не проходила ни по каким документам?
— Так и доложишь: виноват, мол. Хотел сочетать приятное с полезным. Ну, пожурят тебя — на этом всё и закончится. Песок из иной вселенной предъявишь, как результат. Иначе нам еще долго работать не разрешат.
— Я воспользуюсь твоим телефоном? — нерешительно спросил Кван.
— Конечно.
Оставшись один, Юрий втиснулся в автомобиль и долго держал в ладонях безжизненную руку Кэиты. Когда Кван Туум вернулся, он уже внутренне собрался.
— События приобретают более скверный оборот, чем мы предполагали, — доложил занкарец, — меня вызывают…
— Менее скверные, чем то, что случилось с девочкой, — отозвался Кондрахин. — И вот что, ган. Сейчас самая пора брать инициативу в свои руки. Несчастье случилось по их вине. Если бы проект не оказался заморожен, мы приняли бы все меры безопасности, и никто бы не пострадал. Короче, можешь объявить о создании супероружия.
— Юрен, но до этого еще страшно далеко!
— Ближе, чем ты думаешь. Можешь обещать проведение столь мощного взрыва, что он разнесет целую гору.
— Где мы возьмем гору в Занкаре?
— Гор предостаточно в Фитире, а это наш стратегический партнер. Думаю, разведка без труда утрясет этот вопрос. Тем более, что мне пришел очередной вызов на соревнования. Эти кретины посчитали, что меня не следует выпускать из страны. Они могли бы прямо объявить: Юрен Островитянин занят секретным проектом. Идиотизм! Сейчас просто необходимо быть на виду. Меня же весь университет знает! Пусть организуют команду, которая будет меня официально сопровождать. Оборудование через границу пройдет без досмотра. Позаботься, чтобы был мощный передатчик — я не хочу разделить участь несчастной Кэиты.
Кондрахин говорил
Начальство пообещало Квану суровое наказание за самоуправство, однако не смогло устоять перед доводами, подсказанными Кондрахиным. Но еще большим искушением стало желание получить в свои руки потрясающее оружие. Необходимые распоряжения были сделаны немедленно. С бойцом погла в королевство направлялась небольшая делегация: тренер, врач, массажист и еще несколько белведов с неопределенным статусом. Правда, почему-то все они, за исключением Квана Туума, были слишком похожи друг на друга — хищными повадками, собранностью и оперативностью при выполнении всех поручений. Еще несколько белведов должны были присоединиться к группе уже на территории Фитира, чтобы слишком большая делегация не привлекала к себе ненужного внимания. А умеренная помпезность не повредит. Уровень бойца Юрена Островитянина не только позволял, но и требовал свиты сопровождения.
Кван Туум тем временем спешно комплектовал оборудование. Ничего принципиально нового не требовалось, разве что мощный радиопередатчик и несколько видеокамер. Сфера охлаждения стала в несколько раз более объемной для удобства наблюдения с большого расстояния. Каждый аппарат, каждую деталь Кондрахин проверял лично, в необходимых случаях "доводя до ума".
Сами испытания должны были пройти в горах Северного Фитира. Чтобы замотивировать приезд туда, Юрий по телефону договорился с Ноисце, что в этот раз проведет два боя: один в столице королевства, второй — в Хевеке, где в разгаре зимний сезон и множество богатых иностранцев, жаждущих развлечений. Переговоры и согласования где-нибудь на Земле длились бы не один месяц. Белведы управились за четыре дня.
И всё это время Юрий практически постоянно пребывал в университетской лаборатории. Дома он находиться не мог: здесь всё кричало о Кэите. Ее платья и милые безделушки, мнящийся в тишине звуки ее легких шагов, жаркого ночного шепота. Она была слишком жива, чтобы умереть. Только теперь Кондрахин по-настоящему понял смысл слов, некогда услышанных им от наставницы Лады. Дескать, ей не суждено подняться на более высокий уровень, ибо она не в силах совладать со своими привязанностями. Что это такое, Юрий узнал на собственной шкуре. Он и раньше терял близких ему существ, но всё это было не то и не так. Странно, совсем недавно он был готов навсегда расстаться с Кэитой, испытывая по этому поводу лишь легкую грусть. Он попытался уверить себя, что просто скорбит по юной жизни, оборвавшейся, в том числе, и по его вине.
Нужно было стиснуть зубы, попытаться загрузить себя работой. А работы для него практически и не было. Проверка исправности и надежности оборудования, закупленного Кваном Туумом — не в счёт. Белвед и сам в этом прекрасно разбирался, а после трагедии сделался вдвойне осторожнее. Единственное, что реально сделал Юрий, это усовершенствование радиопередатчика. Но и с этим он справился за несколько часов, благо в их лаборатории разного рода деталей было предостаточно.
Накануне вылета в Фитир Кондрахин заехал домой, где его — увы — не встретил и никогда уже не встретит ласковый женский щебет. Он бесцельно ходил по пустым комнатам, вдруг задерживаясь в самых неподходящих местах. Здесь ничего не изменилось за исключением, разве что, накрытого им стола для прощального ужина с Кэитой. Просто дом стал нежилым.