Несущая огонь
Шрифт:
Уэнлесс тяжело дышал.
Доигрывая сценарий — конец уже был виден, — Кэп спокойно спросил:
— Что вы предлагаете?
— Его нужно уничтожить. Быстро. Прежде чем он сможет разрушить комплекс, который они с женой укоренили в этой девочке. Я считаю, что она тоже должна быть уничтожена. В случае если ущерб уже нанесен.
— Она же, в конце концов, маленькая девочка, Уэнлесс. Да, она может зажигать огонь. Мы называем это пирокинезом. Вы же представляете все это как армагеддон [5] .
5
Армагеддон —
— Может, им дело и кончится, — сказал Уэнлесс. — Не допускайте, чтобы ее малый возраст и маленький рост заставили вас забыть Z — факторе… а именно это вы и делаете. А если предположить, что разжигание огня — только верхушка айсберга? Ей семь. Когда Джону Мильтону было семь, он, вероятно, хватал уголек и с трудом пытался вывести свое имя, чтобы мамочка и папочка могли его прочитать. Он был ребенком. Джон Мильтон вырос и написал «Потерянный рай».
— Ни черта не понимаю, что вы плетете? — отрубил Кэп.
— Я говорю о потенциале уничтожения. Я говорю о способности, связанной с гипофизом, железой, которая в ребенке возраста Чарлины Макги практически дремлет. Что будет, когда девочка превратится в подростка? Железа проснется и за двадцать месяцев станет самой мощной силой в человеческом организме, повелевая всем — от внезапного появления первичных и вторичных половых признаков до увеличения количества зрительного пурпура в глазу. Представьте себе ребенка, способного вызвать ядерный взрыв одним усилием воли!
— Такого бреда я никогда не слышал.
— Да? Тогда разрешите мне от бреда перейти к полному безумию, капитан Холлистер. Предположим, в эту девочку, которая где-то прячется сегодня, заложена некая сила, спящая до поры до времени, но способная однажды расколоть нашу планету надвое, словно фарфоровую тарелку в тире?
Они в молчании посмотрели друг на друга. Внезапно раздался сигнал переговорного устройства.
Через мгновение Кэп наклонился к нему и нажал на кнопку:
— Да, Рэйчел? — Черт его побери, если старик пусть на минуту не убедил его. Уэнлесс похож на мрачного черного ворона, и это — еще одна причина, почему Кэп не любил его. Сам он был жизнелюбцем и если кого и не выносил, так это пессимистов.
— Звонят по кодирующему телефону, — сказала Рэйчел, — Из района операции.
— Хорошо, дорогая. Спасибо. Пусть подождут минутки две, хорошо?
— Да, сэр.
Он откинулся в кресле:
— Я вынужден прервать нашу беседу, доктор Уэнлесс. Можете быть уверены, я самым внимательным образом продумаю все, что вы сказали.
— Продумаете? — спросил Уэнлесс. Застывший угол его рта, казалось, цинично ухмылялся.
— Да.
Уэнлесс сказал:
— Девочка… Макги… и этот парень Ричардсон… последние три
— Я продумаю все, что вы сказали, — повторил Кэп.
— Сделайте это. — Уэнлесс, опираясь на палку, с трудом начал подниматься. Это заняло довольно много времени. Наконец он встал.
— Приближается зима, — сказал он Кэпу. — Старые кости ноют.
— Вы останетесь на ночь в Лонгмонте?
— Нет, в Вашингтоне.
Кэп поколебался, а затем сказал:
— Остановитесь в «Мэйфлауэр». Мне, может, понадобится связаться с вами.
В глазах старика что-то промелькнуло — благодарность? Да, конечно, благодарность.
— Очень хорошо, капитан Холлистер, — сказал он и проковылял, опираясь на палку, к двери — старик, который когда-то открыл ящик Пандорры и теперь хотел расстрелять все, вылетевшее из него, вместо того чтобы пустить в дело.
Когда дверь за ним закрылась, Кэп с облегчением вздохнул и поднял трубку кодирующего телефона.
— Кто говорит?
— Орв Джеймисон, сэр.
— Поймали их, Джеймисон?
— Еще нет, сэр, но мы обнаружили кое-что интересное в аэропорту.
— Что же?
— Все телефонные автоматы пусты. В некоторых из них на полу мы наши лишь несколько четвертаков и десятицентовиков.
— Взломаны?
— Нет, сэр. Почему и звоню вам. Они не взломаны, а просто пусты. В телефонной компании рвут и мечут.
— Хорошо, Джеймисон.
— Все это ускоряет дело. Мы полагаем, что отец, возможно, оставил девчонку на улице и зарегистрировался в отеле только сам. Как бы то ни было, теперь мы будем искать парня, расплатившегося одной мелочью.
— Если они в мотеле, а не спрятались в каком-нибудь летнем лагере.
— Да, сэр.
— Продолжайте, О’Джей.
— Слушаюсь, сэр. Спасибо. — В голосе Орвила прозвучала глупая радость от того, что Кэп помнил его прозвище.
Кэп повесил трубку. Минут пять он сидел, закрыв глаза и размышляя. Мягкий осенний свет освещал кабинет, согревая его. Затем он нагнулся и снова вызвал Рэйчел.
— Джон Рэйнберд здесь?
— Да, здесь, сэр.
— Дайте мне еще пяток минут, а затем пришлите его ко мне. Я хочу поговорить с Норвилом Бэйтсом в районе операции. Он там за главного до прибытия Эла.
— Хорошо, сэр, — сказала Рэйчел с некоторым сомнением в голосе— Придется говорить по открытой линии. Связь по переносному радиотелефону. Не очень…
— Ничего, ничего, — нетерпеливо сказал он.
Прошло две минуты. Голос Бэйтса слышался издалека и проходил с шумами. Он был неплохим работником — не очень одарен воображением, но упорен. Именно такой человек нужен Кэпу для осады крепости до приезда Элберта Стейновица. Наконец Норвил на линии и сообщает, что они начинают прочесывать близлежащие города — Оквилл, Тремонт, Мессалонсет, Гастингс Глен, Лутон.