Несущая огонь
Шрифт:
— Да, — сказал Энди.
Слева раздался стон:
— Папочка… — Чарли уже сидела. Красные брючки и зеленая блузка испачкались. Лицо было белое, в глазах — страх и недоумение— Папочка, что горит? Я чувствую, что-то горит. Это я натворила? Что там горит?
Энди подошел, поднял ее.
— Все в порядке, — сказал он, подумав: зачем обманывать детей, так говоря, коль и они, и взрослые прекрасно знают, где правда.
— Все хорошо. Как себя чувствуешь, малышок?
Через его плечо Чарли видела горящие машины, скрюченное тело в
Крыльцо тоже было в пламени. Ветер относил от них дым и жар, но запах бензина и горячей черепицы бил в нос.
— Что я наделала… — шепнула Чарли. Лицо ее начало подергиваться — вот — вот опять заплачет.
— Кнопка! — строго сказал Ирв.
Она взглянула мимо него.
— Я, — простонала она.
— Опустите ее, я хочу поговорить с ней.
Энди перенес Чарли к амбарной двери, на которую опирался Ирв, опустил ее на землю.
— Послушай, кнопка, — сказал Ирв. — Эти люди хотели убить твоего папулю. Ты знала это раньше меня, раньше отца, хотя, черт бы побрал меня, если я понимаю, как ты узнала. Правильно я говорю?
— Да, — сказала Чарли. В ее запавших глазах по — прежнему стояло страдание. — Но вы не понимаете… Я не могла… не могла сдержаться. Оно вырвалось из меня во все стороны. Я сожгла цыплят… чуть не сожгла папу. — Страдающие глаза налились слезами — она беспомощно разрыдалась.
— С папой все в порядке, — сказал Ирв. Энди промолчал. Он вспомнил это внезапное ощущение — как бы внутри тепловой капсулы.
— Я никогда больше не стану так делать, — сказала она. — Никогда.
— Хорошо, — сказал Энди и положил руку ей на плечо. — Хорошо, Чарли.
— Никогда, — повторила она.
— Не говори так, кнопка, — сказал Ирв, поглядывая на нее. — Не ограничивай себя. Ты поступишь, как будет нужно. Сделаешь, как сумеешь. И это все, за что ты можешь ручаться. По — моему, одно из любимых занятий Господа Бога — заставлять действовать тех, кто говорит «никогда». Совершать поступки. Понимаешь меня?
— Нет, — прошептала Чарли.
— Потом поймешь, — сказал Ирв и посмотрел на Чарли с таким состраданием, что Энди охватил прилив тоски и страха.
Затем Ирв взглянул на жену:
— Норма, подай мне вон ту палку, у твоей ноги.
Норма подала палку, вложила ему в руку, опять сказала, чтобы не напрягался, отдохнул. Поэтому один лишь Энди слышал, как Чарли повторила «никогда», затаив дыхание, почти неслышно, словно тайную клятву.
— Смотрите, Энди, — сказал Ирв, проведя палкой прямую линию по пыли. — Это — проселочная дорога, мы по ней приехали. Бейлингсроуд. Если вы проедете четверть мили к северу, справа будет лесная дорога. Обычный автомобиль по ней не пройдет, но «вилле» должен, если не дадите ему заглохнуть и будете умело жать на сцепление. В двух местах покажется, что дорога кончилась, но продолжайте двигаться — она появится снова. Ее нет на картах, понимаете? Ни на одной.
Энди кивнул, наблюдая, как палка прочерчивает лесную дорогу.
— Она уведет вас на двадцать миль к востоку, и если вы не застрянете и не собьетесь, то выедете на дорогу Сто пятьдесят около Хоуг корнере. Повернете налево — к северу — и примерно через милю по Сто пятьдесят пятой встретится другая лесная дорога. Она идет низиной, по болоту, нетвердая такая. «Виллис» должен проехать, а может, и нет. Я не ездил по ней лет пять. Она, как мне известно, ведет к Вермонту и, наверное, единственная не будет блокирована. Эта вторая дорога выведет вас на шоссе Двадцать два, к северу от Черри — плейн, к югу от границы с Вермонтом. К тому времени худшее будет позади — хотя, полагаю, они всюду сообщили вашу фамилию и показали фотографии по телевизору. Но мы желаем вам самого лучшего. Правда, Норма?
— Да, — сказа га Норма, это прозвучало как вздох. Она посмотрела на Чарли. — Ты спасла жизнь своему папе, малышка. Запомни это.
— Правда? — спросила Чарли. Голос ее был так безжизнен, что Норма немного испугалась, но Чарли попыталась изобразить подобие улыбки, и Норма облегченно улыбнулась в ответ.
— Ключи в «виллисе» и… — Он нагнул голову, прислушиваясь. — Слышите?
Отдаленные звуки сирены, то низкие, то высокие, несомненно приближались.
— Это пожарные, — сказал Ирв. — Если едете, то поскорее.
— Давай, Чарли, — позвал Энди. Она подошла, глядя на него красными от слез глазами. Слабая улыбка исчезла, как неяркое солнце в тучах, но Энди обрадовался и тому, что она вообще появилась. Ее лицо было лицом человека, чудом оставшегося в живых, потрясенное, ошеломленное. В это мгновение Энди пожалел, что не обладает ее даром: он бы знал, против кого использовать его.
Он сказал:
— Спасибо вам, Ирв.
— Извините, — тихо промолвила Чарли, — За дом, за цыплят и… за все другое.
— Не твоя вина, кнопка, — сказал Ирв. — Они сами напросились. Береги папулю.
— Хорошо, — пообещала она.
Энди взял ее за руку и повел за амбар, где под легким навесом стоял «виллис».
Пожарные сирены звучали уже рядом, когда он завел его и проехал по лужайке к дороге. Дом превратился в пылающий ад. Чарли не могла смотреть на него. Последний раз Энди увидел Мэндерсонов в зеркальце заднего вида. Ирв прислонился к амбару, кусок белой юбки, которым была обмотана его раненая рука, покраснел, рядом с мужем стояла Норма. Здоровой рукой он обнял ее. Энди махнул — в ответ Ирв чуть приподнял раненую руку. Норма не пошевелилась, думая, вероятно, о материнской посуде, своем секретере, любовных письмах — о том, чего не оплачивают и никогда не оплатят страховые деньги.
Они нашли первую лесную дорогу именно там, где сказал Ирв Мэндерс. Энди переключил сцепление на все четыре колеса и свернул на нее.
— Держись, Чарли, — сказал он. — Поболтает.
Чарли держалась. Лицо ее было белым, бескровным. Энди нервничал, глядя на нее. Домик, думал он. Домик Грэнтера Макги на берегу Ташморского пруда, вернее озера. Если бы мы смогли добраться туда и отдохнуть. Она восстановит силы — потом подумаем, что делать дальше.