Нет Адама в раю

Металиус Грейс

Марта и Джейн задохнулись от изумления.

– Ты отвратительная сука, - сказала Линда, наслаждаясь впечатлением, которое произвело это слово.
– Если тебя бросил Билл Эндикотт, не надейся, что можешь приползти к нам назад.

– Я не собираюсь ползти, - спокойно ответила Анжелика.

Линда пришла в ярость от того, что ей не удалось оскорбить Анжелику.

– Мы не хотим общаться с тобой, - сказала она.
– Может, ты и смогла отнять Билла у Джилл Роббинс на некоторое время, но выкинь из головы, что ты можешь чего-то добиться,

прицепившись к одной из нас. Мы не хотим иметь с тобой дела.

Анжелика посмотрела на Марту и Джейн.

– Она говорит и за вас?

– Послушай ты, канадское отродье, - закричала Линда.

Анжелика повернулась и резко ударила ее по лицу.

– Никогда не смей так со мной разговаривать!

Линда приложила руку к щеке.

– Как это типично, - сказала она с усмешкой.
– Точно как маленькая канадская крыса. Убирайся отсюда!

– Да, да, - как эхо, повторили Марта и Джейн.
– Уходи, убирайся отсюда!

– Канадское отродье, - крикнула Линда.

Боже, она похолодела. Ее зубы стучали и только одно эхом отдавалось в ее мозгу - канадское отродье, отродье, отродье.

– Анжелика! Анжелика! Что ты делаешь?
– Она осмотрелась, как будто только что проснулась. Голос доносился из-за закрытой двери спальни.

– Анжелика! Что ты делаешь? Этьен тебя ждет больше часа. С тобой все в порядке?

Вода в ванне была холодная как лед, и Анжелика подтянула ноги к груди.

Пора было собираться.

– Да, да, - ответила она.
– Я иду.

Вода была холодной, но слезы, которые капали на ее голые колени, были горячими как огонь.

Папочка, плакала она. Папочка!

Глава третья

Сколько себя помнил Кристоф, брат Этьена де Монтиньи, он никогда не был так одет столько часов подpяд.

– Я чувствую себя, будто родился в этом проклятом костюме, - сказал он.
– Говорю тебе, Тьен, если твоя невеста будет всегда такой же медлительной, как во время сборов в свадебное путешествие, у тебя никогда не будет ни горячей еды, ни чистой рубашки, ни ребенка.

Этьен ухмыльнулся и толкнул брата кулаком, но его улыбка была немного натянутой. Конечно, на свете найдется не много женщин, кому понадобилось бы больше двух часов, чтобы сменить одно платье на другое. За последний час все, кто присутствовал на церемонии бракосочетания, поглядывали на Этьена с плохо сдерживаемой усмешкой. Надо будет поговорить с Анжеликой, и сурово. Совершенно неприлично мужчине ждать как коммивояжеру под дверью в день своего бракосочетания.

– Ладно, выпей шампанского, - сказал Кристоф.
– Ты можешь себе это позволить. Бог знает, сколько времени она еще будет возиться. Пойду посмотрю, чтобы мама и девочки тоже выпили. Они так выглядят, как будто их корсеты того и гляди лопнут. А посмотри-ка на малышку - брата. Вот уж кто совсем не замечает ожидания. По-моему, он собирается напиться.

Малышка-брат был самым младшим из детей де Монтиньи, и он так давно носил форму армии Соединенных Штатов, что казалось,

она стала его частью. Его звали Реми, и все вокруг, за исключением его собственной семьи, считали, что Реми не блещет умом. Конечно, он умел читать и мог правильно написать свое имя; в конце концов, он ходил в школу вплоть до пятого класса. Но на это у него ушло достаточно много времени - к этому моменту ему исполнилось шестнадцать лет и, по-видимому, он не был способен ни на какую работу. И не то, чтобы Реми работал неохотно. Совсем нет, как и все де Монтиньи, но Реми любил петь и танцевать, и шутить, и он занимался этим, раздражая всех, у кого он работал, пока его не выгоняли.

– Клянусь Господом, я не знаю, что я сделал плохого, - всегда говорил Реми, потеряв работу. Единственное, спел песенку и, может быть, станцевал джиггу. Вот и все.

Старшие братья и сестра Реми всегда смеялись над его доказательствами, но Симона де Монтиньи никогда не смеялась. Особенно после того, как Реми стукнуло двадцать один.

– Послушай, Реми, - наконец, сказала Симона.
– Куда это годится, что твои братья и сестры и я должны нести за тебя твое бремя забот? Ты надеешься, что мы будем всегда тебя кормить, при том, что ты ничего не делаешь?

– О ма, я не виноват с этой последней работой. Клянусь тебе, все, что я сделал,..

– Хватит, - отвечала Симона, - сейчас тяжелые времена для всех нас и без того, чтобы терпеть твои глупости. Тебе пора стать мужчиной.

– Но у меня нет работы, - возразил Реми.
– Я ничего не могу с этим поделать. Клянусь тебе...

– Ты сильный здоровый мужчина, - прервала его Симона.
– Ты можешь поступить в армию.

– В армию!?
– в ужасе завопил Реми.

– Да, - повторила Симона.
– В армию.

Так Реми ушел в армию. Это не приносило большого дохода, ну и ладно. Его хорошо кормили три раза в день, и ему не надо было заботиться об одежде или крыше над головой. Ему даже предоставили отпуск, чтобы он мог присутствовать на свадьбе старшего брата. Для Реми это была неплохая жизнь и, если с его отъездом в доме де Монтиньи не стало слышно смеха - ну что же, времена были тяжелыми и у кого хватало времени, чтобы смеяться? Уж конечно, не у Симоны де Монтиньи.

Реми выглядит как Пишетт, думала Симона, но во всем остальном он очень походил на отца. Слава Богу, что другим это не досталось.

Они действительно были совсем другими. Правда, Этьен был внешне очень похож на отца, а Кристоф унаследовал его рост и стройность, но на этом сходство кончалось. Что касается девочек - Жозефины, Шарлотты и Сесиль, они во всем походили на Пишетт. Невысокие, коренастые и склонные к полноте. Хлеб, картошка и макароны были дешевыми и сытными, и они этим пользовались во всю. Симона де Монтиньи никогда не обольщалась, что у нее самая красивая семья в мире, но она воспитала в своих детях скромность, чувство собственного достоинства, любовь к труду и они всегда держались вместе.