Нет дыма без огня
Шрифт:
Кей опустил голову так низко, что почти коснулся подбородком груди. Несуразность городских сплетен могла вызвать только смех.
— Что тут смешного?
— Да этот наш городок. Луна может упасть на Землю, может произойти новый Большой взрыв и родиться новая Вселенная, а у здешних обитателей одно на уме — разузнать, кто с кем спит.
— А ты с кем спишь?
— Мое дело.
— Подлец. — Она посмотрела на него так свирепо, что он снова рассмеялся.
— А ты нарядилась сегодня, Дарси, — заметил он, оглядывая ее простого фасона платье и скромные лодочки на высоком каблуке.
На Дарси даже самое обычное платье выглядело нарядным. А это, из ярко-розового шелка, очень шло ей, несмотря на рыжие волосы. Платье было немного тесно в груди, и она оставила незастегнутыми верхние три пуговицы, чтобы виднелась соблазнительная ложбинка. Высокие каблуки делали еще более стройными и длинными ее и без того стройные и длинные ноги. Дарси выглядела очень соблазнительно, это трудно отрицать.
— Я возвращалась домой после заседания Общества книголюбов, — объяснила она.
— В Иден-Пасс есть Общество книголюбов? Я даже не знал, что у нас есть библиотека.
— Конечно есть. И в Обществе сорок два члена.
— Да неужели? И все умеют читать?
— Не смешно. — Она допила водку с тоником и со звоном поставила стакан на стойку. — Спасибо за угощение. Позвони мне, когда у тебя будет хорошее настроение. Последнее время ты веселенький, как покойник.
— Как тебе удалось сплавить ее отсюда? — поинтересовался Хэл, когда Дарси с возмущением покинула бар. Он взял грязный стакан и опустил в раковину с мыльной водой.
— Какая разница? — коротко отозвался Кей.
Все еще шел дождь, но Кей даже не поднял воротник куртки, когда шел к машине, не обращая внимания на плохую погоду.
Он сел в «линкольн» и вставил ключ в замок зажигания прежде, чем ее заметил. Она подвинулась к нему ближе на желтом кожаном сиденье и положила руку ему на бедро.
— Я знаю, что с тобой.
— Ты не имеешь об этом ни малейшего представления, Дарси.
— Ты забываешь, что я большой эксперт в таких вопросах. Я родилась с шестым чувством. Мне стоит только взглянуть на мужчину, и я уже знаю, чего ему хочется.
— А ты не врешь?
— Нет, не вру. Когда мужчине этого хочется, от него исходит запах, как это бывает с женщиной.
— Если ты говоришь правду, то за тобой должна бегать целая стая кобелей.
Она приняла сказанное за комплимент, и ее рука очутилась у него между ног.
— Ты меня хочешь, Кей. Я точно знаю. Просто ты слишком гордый, чтобы попросить прощения за то, что наговорил мне тогда на собрании.
Она начала его поглаживать, и он должен был признать, что у нее отличная техника.
— Мы ведем себя, как идиоты. Никто не хочет сделать первый шаг к примирению. Неужели мы оба должны страдать из-за какой-то там гордости?
Дарси начала расстегивать ему джинсы. Кей не препятствовал, выбрав роль стороннего наблюдателя. Он хотел оценить свою реакцию. Она вытащила пенис наружу и начала массировать его ладонями. Он почувствовал, что теряет контроль.
— Ну вот, дурачок, — проговорила она со вздохом. — Я так и знала, что ты хочешь испытать волшебную ласку Дарси.
Дарси улыбнулась ему соблазнительной улыбкой и склонилась к его коленям. Прикосновение ее рта было то нежным, то грубым, Она то слегка его покусывала, то прибегала к легким поцелуям, зная, что она делает.
Кей откинул голову назад и крепко зажмурил глаза. Он не чувствовал к ней желания, и поэтому удивился, что его тело дает ответную реакцию. С другой стороны, чему тут удивляться? Он спал с женщинами, даже не зная их имени. Он потерял им счет. Его тело могло выполнять эту функцию без участия головы.
Кей остался доволен тем, что Дарси не вздумала с ним целоваться. Это уже нечто личное. Тогда эта женщина, ничего для него не значащая, завладела бы не только его телом, но и частью его души. А она ему неприятна.
Если бы Дарси стала его целовать, ее алчный язык уничтожил бы вкус другого поцелуя, который он не мог забыть. Кей дорожил воспоминанием, как старый человек дорожит своими боевыми наградами, хранящимися в укромном уголке. Иногда Кей разрешал себе вспомнить о поцелуе, о его сладостной чувственности, так же как старый вояка иногда вынимает свои медали и с грустью глядит на них, вспоминая прошлые победы. Но, насладившись воспоминаниями и злясь на свою слабость, Кей гнал прочь ненужные видения, как старый человек, стыдясь своей сентиментальности, с силой захлопывает ящик с дорогими его сердцу предметами.
«Печально, — думал он, — что люди жаждут недостижимого».
А сейчас он постарался отключиться, отделить ум от тела, разрешив телу действовать самостоятельно. Он ни разу не прикоснулся к Дарси. А в самое последнее мгновение он с такой силой сжал руль, что у него побелели пальцы. Затем Кей спокойно застегнул джинсы.
Дарси распрямилась, открыла сумочку, вытащила оттуда бумажную салфетку и изящным движением промокнула губы.
— Ты знаешь, откуда известно, что Бог мужчина? Кей промолчал; он уже слышал эту шутку.
— Потому что если бы Он был женщиной, сперма была бы сладкой, как шоколад.
— Блестяще.
Она или не заметила, или пропустила мимо ушей отвращение, прозвучавшее в его словах. Со смехом Дарси потерлась грудью о его рукав.
— Так где же мы устроимся? Может, на этом роскошном заднем сиденье? — предложила она, поглядев назад. — Жаль, что теперь перестали делать просторные автомобили, как раньше. Не то что этот. Хочу тебе сказать, что самое лучшее…
— Спокойной ночи, Дарси. Я еду домой.