Нет - это да
Шрифт:
— И что?
— А у отца спроси. Он расскажет.
Тай выпустил ухо мальчишки и покачал головой. Он и сам, конечно, не образец добродетели, но девочек обижать никогда не думал, и даже с Мэй старался быть аккуратным. Хотя пугать ему ее нравилось.
Мэй была еще бледна, но уже не дрожала. Шоковая терапия — вот как это называется. Даже обидно, что его поцелуи на нее действуют совсем неправильно. Она смотрела на Самюэля строго и устало, а тот отчаянно покраснел и пытался выдавить из себя какие-то извинения. Возможно, он просил прощения впервые в жизни.
Мэй кивнула и махнула рукой — сказать что-то она была не
— Леди, позвольте вас проводить в более приятное место?
— Тай, — хрипло выдавила она из саднящего горла. — Спасибо.
— Запишу на твой счет, — легкомысленно пожал плечами он. — Потом всё стребую. Когда ты станешь моей.
— Нет, не записывай, — Мэй была сама серьёзность. — Я отблагодарю сейчас.
Тай замер, хлопая глазами: именно сейчас он не ждал никакой благодарности. Да и заговорил об этом, чтобы немного ее отвлечь. Но эта невероятная девушка подошла к нему вплотную и положила ладони на его грудь. У него сразу заколотилось сердце и пересохло во рту. Он сделал шаг назад, потом другой — и упёрся лопатками в стену. Дальше отступать было некуда.
— Куда же ты? — низко мурлыкнула она. — А награда? Не ожидала, что ты такой трусишка!
— А вдруг ты откусишь мне нос? — нервно пробормотал он, облизывая губы. — С тебя станется.
Она с лёгкой улыбкой покачала головой, а потом прикоснулась губами к его губам. Нежно, осторожно, лаская одним дыханием. Влажный острый язычок скользнул между его губ, коснулся зубов, проник чуть глубже. Дыхание смешалось. Тай много раз целовался (в Катае это не слишком принято, но для него не было в любви запретов), но так его ни разу от простого прикосновения губ не трясло. Он сдерживался изо всех сил, но этого невинного поцелуя было слишком мало и слишком много. Слишком пронзительны были ощущения, и он не выдержал, попытался перевести их в привычное для себя русло: вцепился в ее плечи, крутанулся так, чтобы в стену упиралась спиной она и принялся целовать сам: жадно, грубо, втягивая ее язык в рот, сминая нежные губы до боли. Он хотел напугать ее, как она напугала его, наказать самого себя… чтобы никогда больше не чувствовать себя таким слабым и беззащитным перед женщиной.
Тай добился своего: Мэй принялась протестующе вырываться, а потом вдруг застонала ему в рот так жалобно, что он сам отпрянул испуганно, заглядывая ей лицо и крепко прижимая ее запястья к холоду стены. Она смотрела на него широко раскрытыми, почти круглыми глазами и хватала распухшими алыми губами воздух.
— Драться будешь? — спросил он встревоженно.
Она помотала головой.
— Долг закрыт, — с насмешкой сказал Тай, целуя кончик ее носа. — Пошли.
— Ты иди, — выдавила из себя она. — Я сама.
— За тебя можно не волноваться?
— Можно. Не волноваться.
Тай кивнул и побежал по лестнице вниз, а Мэй пару раз стукнулась затылком об стену и потрогала пальцами губы. Какой страшный человек! Страшнее пауков, честное слово. Почему ей так хочется его ненавидеть и одновременно целовать до потери дыхания? Почему ее тело предаёт? Ведь гад же, настоящий лицемерный гад! А у нее колени дрожат и в голове студень от его напора.
Мэй наконец отлипла от стенки — в голове немного прояснилось. Все ясно с ней. Просто не стоит его подпускать так близко, вот и все. На расстоянии эта его любовная магия действует гораздо слабее. Нет, Таймэн, ты ей не нужен. Сердце у Мэй одно, и позволить его разбить она не может. С долгом она расплатилась — этого вполне достаточно. Да, это был тот случай, когда он действительно заслужил награду. Нет, она не жалела.
Глава 8. Наваждение
В пятницу у детей не было уроков катайского. В пятницу Мэй ждал театр. Как всегда, она бежала по заснеженным улицам города, спрятав лицо под капюшоном. Как всегда, скидывала плащ в гримерке и… Мэй исчезала. Появлялся кто-то другой.
Сегодня она была нимфой. Розовая маска, мудреная прическа, полупрозрачный зеленый наряд, похожий на обрывки приличного платья. Обнаженные плечи и щиколотки. В нормальной жизни девушка стеснялась даже оголять руки и шею. Но Мэй спала, а на сцене танцевала нимфа.
В королевской ложе сегодня гость из Катая. Он вертит головой, разглядывая девушек на сцене. Сам сюжет его интересует мало — хотя театр разительно отличается от катайского — а вот точеные ножки танцовщиц привлекают его взор.
Рядом с ним душераздирающе вздыхает Раиль, который сегодня «дежурный сопровождающий». Целителю в театре скучно. Шессы нет, шептать всякие похабные шутки некому. Не Таймэну же — этот, конечно, поддержит разговор, но не Раилю с ним тягаться. Хотя племянник, кажется, не на шутку увлекся происходящим на сцене.
Таймэн щурился, наклонившись вперед… Он не понимал, как можно было не узнать Мэй. Эти движения рук, этот поворот головы, походка, в конце концов!
— Раиль, — прошептал он, толкая дядю в бок. — Эй, Раиль! Вон та нимфа в розовой маске никого тебе не напоминает?
— Нет, — коротко ответил Раиль и широко зевнул.
Таймэн молча кивнул. Нет, он-то не сомневался, что это она. Но, скорее всего, придворная дама, да еще учитель наследника, в театре играть не может. Значит, никто не знает. Это хорошо. Он с удовольствием откинулся на спинку кресла. Сам спектакль его не интересовал совершенно: а вот за Мэй наблюдать было забавно. В какой-то момент она явно почувствовала его пристальный взгляд и заволновалась, обшаривая глазами зрительный зал. Он широко ей улыбнулся. Заметила его? Нет? Неважно. Теперь она в его руках.
Наскоро наврав Раилю про какие-то важные дела (он, скорее всего, подумал, что племянник идет к женщине, и был прав), Тай отправился к чёрному входу театра. Он здраво рассудил, что девушка постарается скрыться незамеченной. Затаился в тени кустов. Было холодно, ноги у него быстро замёрзли. Таймэн спрятал руки в карманы, надвинул поглубже шапку и поднял воротник. Потоптался на месте. Попинал снег. Наконец, тёмная фигурка в капюшоне, подбитом мехом, выскользнула из дверей, огляделась и быстро побежала через освещенную улицу.
— Не страшно ночью одной шататься? — окликнул ее Таймэн.
Мэй подпрыгнула от испуга, вскрикнула.
— Тай! Ты что тут делаешь?
— Тебя жду.
— Узнал? — обречённо пробормотала девушка.
— Конечно. Не понимаю, как другие не видят. Я сразу понял, что это ты.
Мэй внимательно вгляделась в его бледное лицо. Она нередко видела знакомых среди зрителей. Королева Иванна театр любила и часто там бывала, но ни разу не обращала внимания на нее. Не узнавала. И никто не узнавал. А Тай только один раз взглянул и сразу понял. Это… было приятно.