Нет места под звездами
Шрифт:
— Слишком много, чтобы уместить рассказ в один вечер. Ты не должен обманываться, Эйдан. Я уже не та, кем была, и никогда не стану прежней. Но в моей власти вернуть прошлое тому, кому оно действительно необходимо. Я собираюсь заявить права на трон хольдингов и на титул повелевающего степью.
— Для себя?
— Пока рано отвечать на этот вопрос.
— Не понимаю, — он нахмурился. — Я счастлив, что ты приехала именно ко мне, хотя и догадываюсь, что не только былые чувства стали этому причиной. А потому, прошу, говори напрямую.
— Согласен ли ты пойти за мной против Талгата, не задавая вопросов о
Эйдан задумчиво возразил:
— У меня теперь семья. Если начнется новая война, мои родные окажутся в опасности. Снова.
— Взгляни правде в глаза — война начнется вне зависимости от твоих желаний. Если не мы, то Великий Хан решится двинуться дальше. Однажды он уже нашел союзника, против которого у нас не было шансов. В этот раз мы должны опередить его.
— Что произойдет в случае победы?
— Великая Степь объединиться раз и навсегда, Талгат был прав в своем стремлении сделать это. Но не под его рукой.
— А в случае поражения?
— У нас нет на него права.
— Мы говорили так и раньше.
— Мы были юны и глупы. Теперь все совсем иначе.
— Ты что-то не договариваешь. Что именно?
Йорунн с удовлетворением поняла, что старый друг не спешит бросаться в объятия призрачной надежды. Хороший признак, по-видимому, за эти годы не только она повзрослела и набралась опыта.
— Теперь на нашей стороне будет не менее неожиданный союзник, чем некогда у Талгата. Вот только ни предавать, ни покидать нас он не станет. Ты же не думал, что я вернусь с пустыми руками?
Эйдан покачал головой.
— Мне этого мало. Если я достоин знать всю правду, то скажи ее.
Йорунн подняла левый рукав рубашки, демонстрируя пустое запястье. В первый момент Эйдан смотрел недоуменно, потом брови его поползли вверх, а в глазах мелькнула догадка.
— Значит, это все-таки оказалось не простое украшение? Ты нашла того, кто помог тебе его снять?
— Скорее он нашел меня, — Йорунн поднялась и медленно пошла вдоль стола, ведя кончиками пальцев по массивному дереву. Эйдану показалось, что за ними остается чуть видимый темный след. — Но да, в конечном итоге он помог мне. Благодаря ему я обрела новую силу. И что самое важное — получила знания и цель.
— Кто он?
— Маг. Повелевающий тенями и Носящий пламя. Герцог Недоре, Миаты и Зеленых островов.
Эйдан чуть усмехнулся:
— Так и знал, что Лонхат не рассказал нам всей правды о своем путешествии.
— Я сама просила об этом. И скоро ты поймешь почему, — она оторвала руку от стола, и все огни в доме тут же погасли. Эйдан замер, чувствуя, как за секунду настыла теплая до этого момента комната. Йорунн продолжила тихо, но веско: — Я - изменница в глазах очень многих честных людей. Предала хольдингов, выбрала долгие годы в чужих землях, предпочла силу и власть — прозябанию и позору. И мне ни капли не жаль, это был верный выбор. Сейчас я могу без труда подобраться к Талгату так близко, что его смерть станет вопросом пары мгновений. В случае острой нужды я так и поступлю, однако место хана тут же займет еще кто-то из его соратников. А мне важно иное. Я хочу, чтобы хольдинги, наконец, открыли глаза и поняли, что за пределами Великой Степи лежит огромный мир, в котором правят совсем другие силы. И как бы странно это ни звучало, этот мир нуждается в нас. Война уже началась, Эйдан. Такая, что погибнуть могут не деревни и города, а целые народы. Нас просто сотрут с лица земли, вычеркнут из памяти, не оставив в живых никого. Мне нужны все люди, все до самого последнего человека, будь то ойра, тайгута или наши родичи. К востоку от гор не должно быть тех, кто не примирился между собой. Иначе нам не выстоять в скорой и ужасающей схватке. Такова моя цель. Пойдешь ли ты теперь за мной, Эйдан?
Йорунн окончательно растаяла в темноте, смешиваясь с ней, становясь ее продолжением и ее частью. Тьму расчерчивали огненные сполохи, позволяя ухватить лишь отдельные детали — лицо, руки, силуэт. Тугие черные ленты беззвучно скручивались и извивались в бурном вихре вокруг девушки. В какой-то момент они уплотнились и заскользили в воздухе, принимая очертания длинного змееподобного тела, только с лапами, шипастым гребнем вдоль спины и с увенчанной рогами зубастой мордой. Змей плавно изогнулся, свиваясь кольцами вокруг хозяйки и глядя на мир взглядом, полным хищного любопытства. Но Эйдана это не пугало, наоборот, ему показалось, что некий сломанный механизм, наконец, стал целым и пришел в движение впервые за долгое время.
Да, теперь в Йорунн не было той странной неправильности, надломленности, болезненной раздробленности целого, что смущала Эйдана раньше. Его бывшая возлюбленная, его бывшая подруга, его бывшая госпожа теперь стала совсем иным существом — сильным, целеустремленным, могучим и совершенно неведомым.
Он медлил. Спросил, вместо того, чтобы отвечать:
— Что останется нам, когда все закончится?
— Возможность жить так, как посчитаете нужным, под рукой достойного конунга, по своим законам, в спокойствии и с надеждой на светлое будущее.
— И каковы шансы на победу в этой войне?
— Не знаю, — Йорунн чуть повела плечами — и тени растаяли так же внезапно, как появились. Щелкнула пальцами, зажигая огни. — Но готова отдать все до последней капли крови, чтобы остановить угрозу.
— Что ж, — голос бывшего друга остался невозмутимым и спокойным. — Я принимаю твое предложение. Да, я последую за тобой, Йорунн, дочь Канита.
Разговор затянулся до самого утра. Вдвоем с Эйданом они перебрались на ступени веранды, чтобы проводить за горизонт тонкий лунный серп. Небо горело тысячами звезд. Золотистые, льдисто-голубые, белые, бледно-розовые, они подрагивали и моргали, одаривая землю ласковым светом. Саяны не зря называли эти россыпи Крепкими Сетями. Красота ночного неба пленяет души, ловит человеческие сердца не хуже, чем мелкая сеть — проворную рыбешку.
Йорунн поведала о том, как жила эти четыре года. Без утайки, не оправдывая ни себя, ни других. И, если бы Эйдан своими глазами не видел несколько часов назад ожившую Тьму и покорный человеческой воле Огонь, он бы не поверил даже половине сказанного. Затем девушка расспросила обо всем, что происходило в степи, радостно приветствуя добрые вести, искренне печалясь о потерях и утратах, неизбежных для столь долгого срока.
Лишь когда небо на востоке стало розоветь, рассказы иссякли.
— Ты не против, если мой отряд погостит в твоем доме еще три-четыре дня? Им скоро предстоит дорога обратно, но путь сюда был долгим, и люди, и кони устали.