Нет покоя нечестивым
Шрифт:
Продовольствие, товары широкого потребления, боеприпасы, оружие – всё это привозилось и увозилось здесь, на главной аэропристани. По всему городу размещен ещё десяток аэропристаней поменьше, но это вспомогательные площадки, используемые мелкими оптовиками и сомнительными барыгами, завозящими или вывозящими что-то полулегальное.
– Мне назначено на девять, – сказал он девушке в мужском официальном костюме, вышедшей ему навстречу.
Революция была революцией во всём: движение за права женщин не могло не воспользоваться уникальной ситуацией, поэтому некоторые весьма смелые особы «рвут шаблоны» и «идут наперекор мужскому обществу», наряжаясь
– К господину Моно? – уточнила прогрессивная девушка.
– К нему, – кивнул Иван. – Иван – промышленник.
Девушка взяла со стола пробковый планшет с листом на нём.
– Пройдёмте за мной, – улыбнулась она, подняв взгляд.
Владелец главной аэропристани, читай столичного грузового хаба – это, по определению, серьёзный человек. И Моно Шомбли таковым был. С любых перевозок взимается налог, идущий ему. Абсолютно все, кто имеет грузовики, отстёгивают ему за стоянку в его хабе. Государство получает с этого только налогами с предприятия самого Шомбли, но даже так выходит существенная сумма в бюджет. Страшно представить состояние, с которого взимается такой огромный налог. И этот человек согласился встретиться с Иваном. И Иван не понимал, почему. Ведь это равнозначно тому, что Иван бы согласился на встречу с каким-нибудь начинающим лавочником, торгующим сандалиями в розницу.
Кабинет был большим и дорогим, как оно, обычно, и ожидается от персоны с таким состоянием. Красивый вид на взлётные площадки, грузовые корабли и снующих внизу рабочих аэропристани, возящих многотонные грузы на погрузчиках.
– Здравствуй, Иван, – произнёс Моно, после чего указал на кресло напротив себя. – Присаживайся.
Он был худым мужчиной лет пятидесяти, достаточно высоким, то есть метр девяносто в нём точно был. Голова абсолютно лысая, чёрные брови с проседью, серые глаза смотрят устало. Нос прямой, а рот тонкий, челюсть, в целом, овальная, но с острым подбородком. Общее впечатление этот человек создаёт как волевая личность, с богатой и насыщенной жизнью, раз к пятидесяти он уже успел устать.
– Здравствуй, Моно, – кивнул ему Иван и сел в кресло. – Признаться, я удивлён, что эта встреча произошла.
Моно слегка удивлённо приподнял бровь.
– Почему? – спросил он.
– Калибры бизнесов несопоставимы, – честно ответил Иван.
– «Калибры бизнесов»? – произнёс Моно и улыбнулся. – Я запомню эту формулировку.
– Почему? – спросил Иван.
– Почему произошла эта встреча? – уточнил Моно. – Мне стало любопытно. Юный делец, без опеки и поддержки сверху, ворвался в бурный поток столичной жизни и пытается урвать себе слишком крупный кусок.
– Не такой уж и крупный… – начал Иван.
– Не соглашусь с тобой, – усмехнулся Моно. – Потому что ты начал с малого, что тебе бы простили, так уж и быть, но затем залез туда, где пахнет очень вкусными военными контрактами. Достаточно вкусными, чтобы заинтересовать даже меня. И лицензии на свои «консервы» ты не продаёшь. Сколько раз тебя уже убедительно просили?
– Триста девяносто девять предложений, – ответил Иван.
– Семьдесят шесть из них – от моих людей, – улыбнулся Моно. – Люди жалуются на тебя, говорят, что так дела не ведутся и наглого новичка следует наглядно наказать, а затем разделить его предприятия между заинтересованными сторонами.
«И всем будет плевать, что я мог придумать что-то новое, способное принести фантастическую прибыль», – подумал Иван. – «Даже больше – они боятся этого. Потому что тогда выручку получат не они».
Моно нажал на кнопку под столом и в помещение, спустя десяток секунд, вбежала молодая девушка с подносом. На подносе чайник, сахарница, небольшой кувшинчик со сливками, а также простое ячменное печенье.
– Какой вам чай? – максимально услужливо спросила девушка.
– Он пьёт чай без сахара, – ответил за Ивана Моно. – Но с молоком. А мне как обычно.
Иван принял чашку, понюхал пар, от неё исходящий – сорт годный. Отпив немного, он понял, что нос его не обманул.
– Редко ныне встретишь настоящего ценителя качественного чая, – произнёс Моно. – Всякие нувориши засыпают его сахаром, глотая потом эту приторную патоку взахлёб.
– Мне прискорбно слышать, что я стал объектом для жалоб, – вздохнул Иван. – Но что я могу поделать? Бизнес – это война. И если кто-то хочет бросить мне вызов… что ж… я готов встречать недругов на любом поле боя.
– Думаешь, девятьсот солдат и десять пулемётов изменят баланс сил в твою пользу? – снисходительно усмехнулся Моно. – Да, ты выиграл время, но, в результате, тебя всё равно одолеют. На пулемёты найдутся броненосцы. Если у тебя будут сухопутные броненосцы, на них найдётся достаточно взрывчатки. Даже если ты получишь воздушный броненосец, всё равно на тебя найдут управу. Потому что ты один.
– Вы хотите сделать мне какое-то предложение? – усмехнулся Иван. – Я не собираюсь уходить под чьё-либо крыло.
– Мне проще уничтожить тебя, чем брать под свою опеку, – ответил Моно. – Но делать я не буду ни того, ни другого.
– Почему? – спросил Иван.
– Мне интересно, – ответил Моно. – Это болото давно следовало растрясти.
– Я пришёл сюда, чтобы предложить вам взаимовыгодную сделку, – решил перейти к делу Иван. – Мне необходимо, минимум, три грузовых корабля и один малый броненосец.
– Собираешься бежать? – догадался Моно. – Я верно понимаю? Ты ведь хочешь перевезти производства куда-нибудь в провинцию, чтобы беспрепятственно производить там свои товары, выгодно продавая их на бирже? Так ты только облегчишь своим оппонентам работу по твоему уничтожению. В провинции нет законов, а сейчас такое время, что можно ненадолго арендовать даже полк республиканской армии…
Такую вероятность Иван рассматривал. Даже очень вероятно, что противники найдут его базу, после чего натравят туда республиканский воздушный флот. Единственный шанс – уйти в подполье. Создать убежище где-нибудь в горах, как афганские моджахеды, но это не решение. Иван должен зарабатывать деньги, а не прятаться среди камней, путаными маршрутами доставляя в столицу грузы. Ситуация неразрешимая.
– В столице будет открытая конфронтация, – вздохнул Иван.
– Будет, – улыбнулся Моно. – Но так даже интереснее.