Шрифт:
Генрик Сенкевич
Нет пророка в своем отечестве
– А, - сказал мой приятель, услышав это заглавие, - "Nul n'est prophete en son pays!"* Почему бы не назвать по-французски?
______________
* Нет пророка в своем отечестве! (франц.).
– От души бы рад, да как-то не подходит.
– Почему же это может не подойти?
– спросил он.
– Ты, cher* Воршилло, только начинаешь свою литературную карьеру; твое имя еще никому ничего не говорит. Pardon**, мой дорогой, но оно еще ничего не говорит. Я поручусь, что половина читателей только тогда
______________
* Дорогой (франц.).
** Извини (франц.).
И я подумал: кажись, он прав - название для повести все равно что имя для человека. Приятель мой обладает большим остроумием и опытом, - и это он меня научил, что имя для человека так много значит. Я сам некоторое время не мог решить этот вопрос, как, впрочем, и много других.
– Надо иметь отправную точку, - сказал он мне.
– Есть у тебя, Воршилло, отправная точка?
– Как ты сказал?
– Никогда не спрашивай "как ты сказал?". Это отдает дурным тоном! Ты ведь заметил, что люди дурного тона часто повторяют: "Как, как ты сказал?"
– Заметил.
– Извини, что я говорю тебе такие вещи. Но я ввел тебя в дом к господину X., к нашему знаменитому В., к графу М.
– словом, в лучшее наше общество; если хочешь быть туда вхожим, обязательно надо гнуться.
– Но о чем ты все-таки меня спрашиваешь?
– Есть ли у тебя отправная точка, принципы. Вчера я видел, как, разговаривая с князем Ц., ты бог знает как скривил лицо и стал ковырять пальцем в ухе. Это неуважение и доказывает, что у тебя либо совсем нет принципов, либо, еще хуже, они у тебя превратные.
Я ужасно покраснел и рад был бы уже признать, что принципов у меня вообще нет.
Но не пугайся, о читатель! Мой друг вооружил меня принципами, которых я неуклонно придерживаюсь до сего дня. И если ты их не обнаружишь в моем повествовании, то виною тому будет скорее неумелое мое перо, чем недостаток благих намерений.
А теперь я могу приступить к самому рассказу. Много пишут повестей, где героями являются такие люди или даже целые общественные круги, что каждый благовоспитанный человек, упоминая о них, всегда добавит: "С позволения сказать".
Я сам слышал, как жена сенатора К., представляя известного артиста В. госпоже Л., сказала:
– Разрешите представить вам господина... pardon, quel est votre nom?* А!! Господина В. ...Mais il a assez de talent pour nous amuser**, - добавила она тише.
______________
* Простите, как ваша фамилия? (франц.).
** У него достанет талантов, чтобы нас позабавить (франц.).
Талант может заменить собой знатную фамилию и открыть врата, обычно запертые для canaille*. Надо только уметь гнуться. К несчастью или к счастью, но наш герой не был ни поэтом, ни художником, ни музыкантом, ни скульптором - в общем, он не был длинноволосым любимцем муз; не было у него ни имения, ни положения; не был он сановником, не обладал необыкновенным остроумием, едва ли был красив, - короче, он не имел ничего, о чем сказано выше.
______________
* Чернь (франц.).
– Что же он имел?
–
– О, это немного.
В том-то и дело, что лет ему было немного; он был молод. Но кое-что у него было сверх этого: между местечком М. и Хлодницей, собственностью господ Хлодно, ему принадлежал Мжинек.
– Qu'est-ce que c'est que ca? *
______________
* Что это такое? (франц.).
– Тоже не бог весть что. Домик с заросшими кустами орешника, садом у речки, текущей вдоль тенистого берега, а кроме того, три, да еще и неполные, влуки* земли.
______________
* Влука - мера земли (около 16 1/2 га).
Но и это еще не все: было у него еще и нечто третье, что дало бы ему (если бы он того хотел) известное положение в свете.
Его звали Вильк* Гарбовецкий.
______________
* Волк (польск.).
Кто хоть немного знаком с историей, тот, возможно, слышал о Гарбовецких, которые в тарногродской битве мужественно сражались с саксонцами. Я, признаться, не знал, носили ли они прозвище Вильков, но приятель, о котором я говорил, просветил меня. Он, как человек весьма peritus* в геральдике, утверждал, что у нашего героя было в роду около пятнадцати сенаторов, а прозвище Вильк эта семья получила в древние времена за какой-то геройский подвиг. Весьма возможно, что сам Вильк Гарбовецкий, которого я знал, ничего о том и не ведал и даже не вменял себе в особую честь, что звали его Вильк Гарбовецкий.
______________
* Сведущий (лат.).
Со стыдом должен признать: наш герой не дорожил своим происхождением. Временами, однако, в нем вскипала благородная кровь; к сожалению, он утверждал, что это не благородная кровь, а оскорбленное чувство собственного достоинства. Однажды, например, богатый фабрикант чулок, в доме которого снова со стыдом сознаюсь - Вильк давал уроки, водил его по своим апартаментам.
– Вы, сударь, видите эту консоль?
– спросил фабрикант.
– Вижу.
– Что же это такое? Как вы думаете?
– Думаю, что это консоль.
– Вы думаете, это мрамор? Вы, наверное, почтеннейший, думаете, что это мрамор? А это вовсе не мрамор, а алебастр. Видели ли вы что-либо подобное?
При последнем вопросе Вильк поморщился. А фабрикант повел его дальше.
– Видите ли вы, сударь, эту шкатулку?
– Вижу эту шкатулку.
– А как вы думаете, украшения на ней - это что?
– Бронза.
– Так вы, почтеннейший, думаете, что это бронза?
– Тут фабрикант чмокнул, крякнул, хрюкнул и в тихом экстазе добавил: - Зо-ло-то! Видали вы что-либо подобное?
Вильк смерил его взглядом с ног до головы. Фабрикант не заметил этого и добродушно сказал:
– У кого такое добро, тому в жизни повезло.
А через минуту снова:
– Вы, сударь, видите этот портрет?
– Тут он указал на собственный портрет, висевший между двух зеркал в салоне.
– Вижу. Наверное, это золотой телец?
– Телец - это телец. А это - мой портрет. И где же тут рога? Что это вы, сударь, говорите?
– А то, что рисовали тельца, а получился ваш портрет. А рога лежат в вашей кассе.