Нетелепортируемый человек
Шрифт:
Внутри него крепло это жгучее желание.
«Пограничный город, — подумал он. — Соседи, живущие, как и они, в крохотной квартирке, с общей ванной…
Уж не по этой-то ли причине месяцем ранее Пэттерсоны эмигрировали на Китовую Пасть. Как восхищается в видеописьме Джером Паттерсон условиями жизни по ту сторону Телепорта!
Если все это так, если все эти рекламные ролики не лгут… а лишь преуменьшают красоту тех мест. Красоту… и благоприятные возможности.
— Нам нужны ЛЮДИ, — заявлял президент Омар Джоунс. — Хорошие сильные люди, которые могут выполнять любого вида работу. А разве
«Осуществляю контроль за качеством на автоматическом конвейере, — подумал про себя Макэлхаттен с горечью. — Работа, с которой и любой простак мог бы справляться лучше меня».
Именно так оно и было, поскольку и его работа проверялась таким же несложным способом.
— Ты можешь представить себе, — сказал он жене, — держаться за работу, с которой любой простофиля мог бы лучше тебя справиться?
И именно так обстояло дело в его случае — он выпускал партии, которые не были должным образом подогнаны, а когда он ошибался, его ошибка замечалась другим простофилей, дефектной партии давали возможность проследовать дальше, затем обнаруживалась неподогнанная часть, кто-то нажимал кнопку для брака, и деталь выбрасывалась с двигающегося конвейера. И когда они, работники контроля за качеством, увольнялись с работы и эмигрировали, их в «Крино Ассошиэтиз» заменяли другими простаками. Он до сих пор, правда, оставался там, но только лишь потому, что профсоюз, в котором он состоял, был достаточно силен, чтобы заставлять «Крино» сохранять ему рабочее место из-за стажа работы.
Но когда-нибудь он уйдет, покинет…
— Значит, — сказал он Рут, — любой простофиля может переехать туда. Хорошо, пусть так и будет: мы отправимся на Китовую Пасть, и мне не придется состязаться там с другими.
«Состязаться, — подумал он, — заранее обреченным на проигрыш».
— И в «Крино» будут довольны, — добавил он с горечью.
— Я только хочу, — произнесла Рут, — чтобы у тебя была там, на Новой Земле, какая-нибудь ОСОБЕННАЯ работа. Я имею в виду, тут говорят о «работе для всех», но ты же не можешь пойти на такую.
— Твоя работа, она… — Рут прервалась. — Квалифицированная?
В конце концов он работал в «Крино Ассошиэйтиз» в течение десяти лет.
— Я собираюсь на ферму.
Она уставилась на него.
— Нам ДАДУТ двадцать акров. Мы купим здесь овец, тех, чернолицых. Суффолской породы. Возьмем землю шесть на шесть, пять овечек, барана, соорудим ограду, построим себе домик из секций, выпускаемых промышленностью…
Он знал, что его возможности позволяют рассчитывать на такой проект. Другие так и поступали, расписывая это, но не в безличных рекламных буклетах, а в письмах, закодированных сначала в видеосигналы, а затем трансформированных корпорацией «Видфон» и переправленных по почте в правление строительной компании.
— Но если нам не понравится, — пробормотала Рут с опаской, — мы не сможем вернуться. Всё это кажется таким странным. Эти машины телепортации… работающие только в одном направлении.
— Сверхдалекое
— Все равно не понимаю, — произнесла Рут. — Но могу понять вот это, — добавила она, вытаскивая из сумки небольшую брошюрку.
Изучив ее, Макэлхаттен проворчал:
— Словесные выкрутасы. Ненавижу подобное чтиво. Не воспринимаю их.
Он стал комкать брошюру.
— Они не называют себя этим отвратительным именем. «Друзья Объединеных людей». Это всего лишь небольшая кучка обеспокоенных, образованных людей, которая противостоит…
— Я знаю, кому они противостоят, — сказал Макэлхаттен. — Кое-кто из них работал в «Крино Ассошиэтиз».
— Они говорят, что мы, земляне, не должны покидать пределы Солнечной системы. Держаться вместе. Прислушиваться.
Он скомкал буклет.
— История человечества — это одна сплошная миграция. И эта, на Китовую Пасть, самая грандиозная, на целых двадцать четыре световых года!
Мы должны гордиться ею.
Однако же, разумеется, всегда найдется несколько идиотов и чудаков, которые выступят против исторического процесса.
Да, это была история, и он желал стать частью ее.
Сначала была Новая Англия, затем Австралия, Аляска, а потом та попытка, неудачная, основать колонию на Луне, потом Марс и Венера, и вот теперь — успех.
Долгожданный.
И если он будет ждать слишком долго, то он может оказаться, в конце концов, слишком старым, а ведь, наверное, слишком много имеется желающих позариться на свободные земли. Как бы не опоздать!
Правительство Новой Земли может в любой момент отказаться от своего предложения на предоставление свободной земли, потому что туда ведь каждый день направляются толпы людей. Офисы Телепортов перегружены.
— Ты хочешь отправиться туда? — спросил он Рут. — Но сперва отправлюсь я один и пошлю оттуда письмо, в котором сообщу, получил ли я землю и все ли готово к началу строительства дома?
И лишь затем ты с ребятками можешь уже приезжать.
Нервничая, Рут сказала:
— Я не желаю разделяться с тобой.
— Решай сама.
— Считаю, — произнесла она, — нам следует отправиться вместе. Если мы вообще отправимся. Но эти… письма. Это ведь просто импульсы в энергетических проводах. Как телефонные, видеофонные, телеграфные телевизионные послания. Их применяют уже сотню лет.
— Если только назад возвращаются НАСТОЯЩИЕ письма.
— У тебя, — заметил он насмешливо, — страх с предрассудками.
— Возможно, ты прав, — согласилась Рут. Но это, тем не менее, был подлинный страх. Глубокий и живущий страх перед односторонним путешествием, из которого они, может быть, никогда не вернутся, если только не на том корабле, через восемнадцать лет.
Она достала вечернюю газету, просмотрела статью, написанную в насмешливом тоне, в которой говорилось об этом корабле, «Омфалосе», который мог перевозить до пяти сотен людей, но в этот раз на его борту будет только один человек — сам владелец корабля. И, как утверждается в статье, он бежит, чтобы спастись от своих кредиторов.