Нетленные чувства
Шрифт:
Её брат внимательно оглядел Сару и немного помолчал.
– Хорошо. Если это и есть те причины, по которым тебе нужно уехать заранее, то езжай. Но если есть ещё что-то, что толкает тебя на это, мне нужно об этом знать.
Сара долго смотрела на него, борясь с желанием сказать ему правду. Всю правду. Но как она может сказать Дилану, что переспала с его лучшим другом, которому он доверял больше жизни? Как Сара могла сказать ему, что это принесло ей величайшее в мире наслаждение, но одновременно с этим и что-то разрушило у неё внутри? Он побьет Макса, если узнает. А если поймет, что все это причинило ей боль и именно из-за нее она и пытается сбежать, то просто его убьет. Дилан был слишком импульсивным,
– Нет, больше ничего нет, - Сара отвела глаза, - я сказала тебе, почему хочу уехать.
– Ладно, - Дилан поцеловал сестру в лоб, а потом развернулся, чтобы уйти.
– Дил.
– Да?
– Пожалуйста, никому не говори, куда я полечу. Даже Дженнифер.
Её брат немного помолчал, и Саре показалось, что сейчас проснется Дилан Старший Брат, но он просто кивнул.
– Как скажешь.
Сара облегченно вздохнула, радуясь, что он не стал расспрашивать её о причине, не стал давить на неё и засыпать своими предположениями. Она знала, что в этот момент Дилан был просто её другом, который позволял ей разобраться во всем самой.
– Но ты должна знать, - бросил он в дверях, - что это больше похоже на самый настоящий побег, чем на обычную деловую поездку.
С этими словами он вышел за дверь, оставив Сару наедине со своими мыслями. Она легла на бок, подложив руки под голову, и посмотрела в окно. Она помнила все, что происходило в тот вечер, помнила все, что испытывала в тот момент и все, через что ей ещё пришлось пройти. Эти воспоминания снова и снова прокручивались в её голове как нескончаемый фильм, выстраданный каждой её клеточкой.
Когда прошлое оставит её в покое? Когда она перестанет видеть кошмары по ночам? Сможет ли она когда-нибудь забыть ту боль, которая оставила этот нестираемый отпечаток на её сердце? Эти воспоминания до сих пор причиняли ей нестерпимую боль, с которой она не могла справиться. Просто не могла.
А Макс? Сара старалась дышать, но воспоминания о трагедии слились с воспоминаниями о прошлой ночи и вылились в такую жгучую смесь, что казалось её шею просто сдавливает неразрываемая петля. Она не хотела, Господи, как же она не хотела быть такой, как сейчас! Видит Бог, она хотела забыть все это, забыть ужас той ночи, когда потеряла свою семью, а с ней и частичку себя, забыть то, что её грудь сдавливают страхи каждый раз, когда она пытается хоть с кем-то сблизиться. Забыть, что она отказалась от своей мечты и подавила в себе желание бороться с тем, что было для неё так болезненно. Так было всегда, но на этот раз что-то пошло не так, её казалось бы, незыблемая философия дала трещину. На этот раз она не смогла остановиться, не смогла закрыться и выстроить стену, которая всегда, столько лет помогала ей просто жить. Сара не отгородилась от чувств, и теперь расплачивалась за собственную ошибку. Она позволила себе вкусить вина, не задумавшись о том, что оно одурманит её разум и возьмет под свой контроль её тело.
Сара должна была просто оттолкнуть от себя Макса, просто отгородиться от него, ведь она чувствовала приближающуюся опасность, и именно поэтому обязана была поступить, как любое разумное существо, в голове которого сработал тревожный звоночек: бежать. Бежать как можно дальше, бежать и не оглядываться. Пробираться сквозь джунгли, преодолевать горы, переплывать реки, перепрыгивать обрывы, делать все это из последних сил, но бежать. И пусть по дороге она сбивала бы себе ноги в кровь, пусть чувствовала бы жуткую усталость и боль, пусть её грудь сжимало бы в тиски, а дыхание перехватывало, лишь бы только она смогла бы убежать как можно дальше. Дальше от самой себя.
Но если она уедет из города, сможет ли она забыть то, что с такой силой сжимало ей грудь? Возможно,
Сара смотрела, как первые лучи солнца прокрадываются в окно, оставляя забавные тени на полу. Она дала себе установку успокоиться, понимая, что такие переживания лишь расшатают её нервную систему, а пользы все равно не принесут. Все пять лет она училась контролировать свои эмоции, да, это сложно, и у неё скорее не получилось достигнуть цели, но зато она научилась кое-чему другому: вовремя останавливаться и не убивать до конца свой и без того хрупкий внутренний мир. Она просто в нужный момент включала голову.
Вот и сейчас её глаза были открыты, дыхание уже полностью выравнивалось, а тело уже не сотрясала нервная дрожь. Теплые лучики попадали ей на лицо и грели его сквозь распахнутое окно.
Сара посмотрела на свою руку, на которой поблескивало золотое кольцо. Она до сих пор его не сняла. Ни разу за все это время. Она дотронулась до небольших сверкающих камушков и улыбнулась. Она так привыкла к нему, что совсем забыла, как именно оно было ей преподнесено и по какой причине. Оно отыграло свою роль. Розмари и Макс подписали контракт на ближайшие пять лет, и в её планах было глобальное расширение ресторана. В Италии. Во Франции. В Испании. И в любых других странах, которые Макс только захочет покорить своей кухней. Помощь Сары больше не была нужна: Розмари Браун поверила в их фальшь, и все прошло легко и просто, без сучка и задоринки. Теперь ей вряд ли понадобится это украшение, если только она не хотела, каждый раз смотря на кольцо, вспоминать Макса и то, что было между ними. А она не хотела, потому что это было слишком больно неё. Её сердце предательски застучало, но она решила не обращать на него внимания: побесится и успокоится. Сара сняла кольцо с пальца и положила его на тумбочку, последний раз кинув на него свой взгляд.
Сейчас как никогда она была уверена в своем решении уехать.
***
– Милая моя, я так рада тебя видеть, - Донна обняла Сару, и та блаженно закрыла глаза. Запах блинчиков и клубничного повидла были её любимыми ароматами с самого детства и, несомненно, создавали отблески приятных воспоминаний в её прошлом.
– Тетя До, я тоже безумно рада тебя видеть, - они оторвались друг от друга и с улыбкой на устах сели за свободный столик. – Я знаю, что отвлекаю тебя, прости.
– Нет, что ты, дорогая! Я даже рада ненадолго избавиться от этой кулинарной суматохи, - она так тепло улыбнулась, что Саре сразу стало очень уютно и хорошо. – У тебя что-то случилось? Или ты зашла просто поделиться со мной своими тайнами или новостями? – Она так внимательно смотрела на неё, что из горла Сары вырвался непроизвольный смешок. – Что? Я сказала что-то не то?
– Нет, нет, - она поспешила заверить её в обратном, - конечно же, нет. Я просто очень сильно скучала по тебе. Скучала по тому, какая ты забавная и по тому чувству теплоты и спокойствия, которое обволакивает меня, когда ты рядом. – Её голос стал тише, а тетя До взяла её руки в свои ладони.
– Тебя что-то гложет, я права?- Сара опустила глаза вниз, чтобы не выдавать себя, но эта женщина определенно точно уже заранее знала ответ. – Расскажи мне.
Сара вздохнула.
– На самом деле я приехала попрощаться. Я уезжаю в Филадельфию.
– Снова берешь небольшой отпуск? – Донна улыбнулась. – Я помню твою поездку на Бора-Бора.
Сара попыталась не выдавать своей реакции на слова тети До об острове, но её сердце, кажется, было совершенно другого мнения на этот счет. Оно заколотилось с такой скоростью, что Саре пришлось выдавить из себя улыбку, что бы Донна не заметила, как действуют на неё эти воспоминания.