Нетопырь
Шрифт:
— Думаешь, это так важно?
Харри пожал плечами.
— Немногое на свете действительно важно, — он кивнул на другой конец стойки. — По крайней мере не важнее, чем выпивка для того парня.
Биргитта ушла, а Харри остался сидеть и смотреть в кружку. Над полками со спиртным висел телевизор. Показывали новости. Харри понял, что рассказывают о группе аборигенов, которые требуют прав на какой-то участок земли.
— …в соответствии с новым Законом о титуле собственности для коренных народов, — сказал диктор.
— Значит, справедливость торжествует, — услышал Харри голос за спиной.
Обернувшись, он сначала не узнал длинноногую напудренную женщину
— The clown! [32] — воскликнул Харри. — Отто…
— Отто Рехтнагель собственной высочайшей персоной, красавчик. Ах, эти высокие каблуки такие неудобные. Я предпочитаю, когда мои мужчины выше меня. May I? [33] — Он сел рядом с Харри.
32
Клоун! ( англ.)
33
Можно? ( англ.)
— Что будешь пить? — спросил Харри, пытаясь привлечь внимание Биргитты.
— Расслабься. Она знает, — сказал Отто.
Харри предложил ему сигарету. Тот взял ее, не поблагодарив, и жеманно сунул в розовые губы. Харри достал спичку, и Отто, не отрывая от него глаз, глубоко затянулся.
Платье было коротким, и Харри видел тощие ляжки Отто, обтянутые чулками. Следовало признать, что его одеяние — своего рода шедевр, и в Отто больше женственности, чем в большинстве женщин, которых встречал Харри.
— Что ты имел в виду, когда сказал: справедливость торжествует? — спросил Харри, кивая на телеэкран.
— Ты что, не слышал про terra nullius? И про Эдди Мабо?
Харри покачал головой.
— Terra nullius— очень забавная штука. Когда англичане приехали в Австралию, то заметили, что местные жители не очень-то возделывают землю. Аборигены вели полукочевой образ жизни, охотились, рыбачили и питались дарами природы. И только потому, что они не горбатились полдня на картофельном поле, англичане решили, что народ находится на низкой ступени развития. Они думали, что земледелие — обязательное звено в развитии любой цивилизации, но забыли, что первые европейцы, пытавшиеся возделывать скупую землю Австралии, гибли от голода. А аборигены знали природу как свои пять пальцев и постоянно откочевывали в те места, где в разное время года можно найти пищу. Капитан Кук говорил, что счастливее людей он не встречал. Им попросту не нужно было копать огороды. Но из-за того, что они не были оседлыми, англичане решили, будто земля ничейная. По-латыни terra nullius. И значит, англичане могут раздавать права на владение землей поселенцам, не спрашивая разрешения у аборигенов. Ведь земля им не принадлежала.
Биргитта поставила перед Отто большой бокал «Маргариты».
— А несколько лет назад появился некий Эдди Мабо, парень с островов в Торресовом проливе, который бросил вызов существующему порядку, оспорив принцип « terra nullius». Он заявил, что в те времена земля была незаконно украдена у аборигенов. И в 92-м Верховный суд поддержал Эдди Мабо и признал, что раньше Австралия принадлежала аборигенам. Суд постановил, что аборигены могут потребовать возвращения исконных территорий проживания или промысла.
— А что происходит сейчас?
Отто сделал глубокий глоток из подсоленного бокала, скорчил недовольную физиономию, будто выпил уксусу, и осторожно вытер губы салфеткой.
— Ну, суд пока не снесли. Закон о титуле собственности для коренных народов приняли. Но применять его на практике не получается. Все-таки бедный крестьянин не захочет ни с того ни с сего расстаться со своей собственностью. Так что паника мало-помалу улеглась.
«Вот я сижу в баре, — подумал Харри, — и слушаю, как педераст рассуждает об австралийской политике». Он даже было сравнил себя с Харрисоном Фордом из «Звездных войн», сидящим в космическом баре.
Выпуск новостей прервался рекламой, в которой улыбающиеся австралийцы во фланелевых рубашках и кожаных шляпах на все лады расхваливали пиво, все достоинства которого, очевидно, сводились к тому, что оно — « proudly Australian». [34]
— Выпьем за terra nullius, — предложил Харри.
— Выпьем, красавчик. Ах, совсем вылетело из головы. На следующей неделе мы показываем новую программу в театре Сент-Джордж на Бонди-Бич. Я просто требую, чтобы вы с Эндрю пришли. Возьмите с собой еще кого-нибудь. Приберегите аплодисменты для моих номеров.
34
«Грандиозно австралийское» ( англ.).
Харри глубоко поклонился и поблагодарил Отто за три билета, которые тот протянул, изящно оттопырив мизинец.
Пересекая Грин-парк по пути от «Олбери» до Кингз-Кросс, Харри почему-то искал глазами того седого аборигена. Но в этот вечер в тусклом свете парковых фонарей на скамейках можно было увидеть пару белых алкоголиков. Облака, застилавшие небо, рассеялись, и теперь оно было высоким и усеянным звездами. Харри миновал двух ссорящихся мужчин. Они стояли по разные стороны тротуара, и ему пришлось проходить между ними.
— Ты не сказал, что уйдешь на всю ночь! — крикнул один из них тонким голосом, задыхаясь от слез.
Прислонившись к стене вьетнамского ресторана, курил официант. Вид у него был уже измученный. По улице Дарлингхерст-роуд в районе Кингз-Кросс медленно текли потоки машин и людей.
На углу Бейсуотер-роуд стоял Эндрю и жевал хот-дог.
— А вот и ты, — сказал он. — Минута в минуту. Как истинный германец.
— Вообще-то Германия…
— В Германии живут тевтоны. А ты принадлежишь к северогерманскому народу. Это у тебя прямо на лице написано. Или ты отказываешься от собственной расы, приятель?
Харри захотелось задать ему тот же вопрос, но он сдержался.
Настроение у Эндрю было превосходное.
— Для начала я покажу тебе пару моих знакомых, — сказал он.
Иголку в стоге сена решили искать в самой гуще стога. А именно — среди шлюх на Дарлингхерст-роуд. Найти их было немудрено, а с некоторыми Харри уже был знаком.
— Mongabi, ту man, how's business? [35] — Эндрю остановился и по-приятельски поздоровался с темнокожим парнем в облегающем костюме с изобилием блестящих побрякушек.
35
Монгаби, дружище, как дела? ( англ.)