Нетрацы. Тетралогия
Шрифт:
Скоростная песчанка легко могла оторваться от преследования, но Колдун умышленно не торопился. Когда расстояние сократилось до пятисот метров, он нажал кнопку на пульте. В шлейф пыли, оставляемый вездеходом, упала активированная песчаная мина, сразу же провалившаяся в песок.
– Прощайте, уроды, – напутствовал преследователей Колдун, увеличивая скорость. Выдерживая в течение нескольких секунд движение по прямой и рискуя получить снаряд в машину, он вел тем же курсом и вездеход охотников.
Барханы кончились, впереди лежала ровная как стол, простирающаяся до самого горизонта песчаная
– Не стоило так увлекаться, мальчики, – с опозданием пожурил он уже не существующих преследователей.
– Доверни вправо, – донесся до него голос Самума.
Руки автоматически выполнили нужное движение. Машина резко вильнула, и Колдун тут же услышал хлопок старта ракеты ПЗРК.
Метрах в тридцати от песчанки вырос пылевой куст, от взрыва ушедшей в песок ракеты воздух‑земля.
– Нужно раньше предупреждать, – ворчливо упрекнул он психолога.
– Извини, был занят, – ответил тот, забрасывая пустую трубу контейнера на заднее сиденье. – Зато над нами теперь никто не летает.
Действительно в небе не было признаков упорядоченного движения, но сверху слева хаотично падали какие‑то обломки.
Колдун увеличил скорость, догоняя ушедшую вперед командирскую машину.– А девчонка была права, – произнес Самум через некоторое время, указывая на темную точку, появившуюся впереди и немного слева по курсу.
– Будет хоть где передохнуть в тенечке, – ответил инженер.
Спустя десять минут обе песчанки стояли перед огромной красно‑коричневой скалой, бокам которой были искусственно приданы грани четырехугольной пирамиды, строго сориентированные по сторонам света. С восточной стороны в пирамиду вел чернеющий вход портала, напротив которого на песке на расстоянии почти двухсот метров были разбросаны каменные обломки.
Все выпрыгнули из кабин и остановились у входа.– У нас есть около двадцати минут на осмотр, – произнес Шаман. – Минут через сорок, максимум через час они замкнут кольцо. К этому времени нам надо уйти. Колдун, крутнись вокруг. Самум, мы идем внутрь. Ты остаешься здесь, – кивнул он Сирене.
Вооружившись фонарями, оба нетраца скрылись в темноте портала, а инженер, прыгнув в кабину, скрылся на песчанке за гранью пирамиды.
Одиночество девушки длилось недолго. Минут через пять машина Колдуна остановилась перед ней, обдав тучей пыли.
– Хорошие манеры ты оставил перед выброской на базе? – спросила она, прокашлявшись, у подошедшего инженера.
– Извини. Просто я решил, что тебе пора попудрить носик. Не дуйся, шучу, – проговорил он, увидев, что девушка обиделась. – Хочешь, кое‑что покажу?
– Шаман оставил меня здесь.
– Пошли, охранять тут нечего. Внутри они сами разберутся. Когда мы понадобимся, позовут. – И он потянул ее за руку к песчанке.
Когда машина обогнула вторую грань пирамиды, и девушке открылось то, что хотел показать Колдун, она не удержалась от возгласа.
– Ничего себе, – растягивая слова, воскликнула Сирена. – Кто и чем это мог сделать?
В двадцати метрах от каменной грани стоял шестиколесник гаюнов. Слово «стоял» не совсем подходило к тому, что видели глаза диверсантов. Точнее его положение можно было выразить фразой – лежал на брюхе. Какая‑то невообразимо страшная сила нанесла удар сверху по боевой башне машины и утопила ее до половины в корпус. От удара пять из шести колес разлетелись в разные стороны, а наклонная броня лобовой части треснула. Ствол пушки торчал вверх, как носик у чайника. Но еще больше вызывала удивление вторая машина, лежащая метров на пятьдесят дальше в сторону пустыни. Это был легкий открытый вездеход, его корпус был свернут в спираль. Создавалось впечатление, что какой‑то гигант взял машину за нос и корму и одним движением повернул свои мощные руки в разные стороны, а потом откинул испорченную игрушку.
– Мне кажется, это то самое, что поможет нам решить все проблемы, если Шаман с Самумом разберутся.
– Ты хочешь сказать, что это сделал, какой‑то Шер‑Паша?
– Ни минуты в этом не сомневаюсь. Эти уроды, – инженер кивнул в сторону пустыни, – взорвали храм и вызвали на свою голову месть духа или местные шаманы натравили его на них. Результат ты видишь. По крайней мере, у местных мальчишек и девчонок нет оружия, которое могло бы поражать технику гаюнов. А тут, смотри, судя по повреждениям, действовала чисто первобытная сила. Удар. Сворачивание. Так себя ведут созданные искусственно магнитные аномалии в лабораторных условиях. В природной среде только сущности.
– Колдун, скажи, а откуда берутся эти сущности? Ведь не может же быть просто так, сел, поколдовал, пошаманил – и на тебе, двое из ларца невидимы с лица. Из ничего, ниоткуда, ничто. Такого не бывает.
– Спроси лучше у Шамана.
– Я у тебя спрашиваю.
– Ты сталкивалась с таким понятием, как эгрегор?
– Что‑то связанное с общественным сознанием, психополями групп, общностей людей.
– Именно так.
– Ну и что.
– Вот такой эгрегор, созданный злобными жрецами пустыни, разозлился, что его потревожили, и наказал плохих дяденек, поломав их опасные игрушки.
– Насколько я читала, эгрегоры не обладают собственным сознанием, являются не устойчивыми психополями, так как постоянно нуждаются в подпитке чужой энергетикой и уж тем более не обладают чисто механической силой, способной сворачивать в трубку броневые листы.
– А почему они неустойчивы? Эгрегоры земной инквизиции формировались и подпитывались на протяжении шести веков. С чего это вдруг им быть неустойчивыми. А сколько сотен веков они формировались тут? Говоришь, не обладают собственным сознанием. Если тебе на протяжении веков будут постоянно вдалбливать одни и те же нормы поведения и оценки окружающего мира, это вдолбленное станет твоим собственным сознанием и никак иначе.