Нетрацы. Тетралогия
Шрифт:
– Командир, – обратилась Сирена, – а не пора ли нам поговорить с тем парнишкой, которого мы спасли у лагеря?
– Было бы неплохо, но придется подождать. Борис перестарался, когда вводил ему ситицин, чтобы не путался под ногами. Доза оказалась слоновьей. Спит как младенец, а наш деятель теперь боится его будить, используя препараты. Как проснется, поговорим. Денек у нас был не из легких. Каждому по четыре часа сна. Дежурства по два часа. Первым дежурю я, за мной Самум, последний ты, Михаил.
– А я?
– А вы спите шесть часов, прекрасная леди, и не потому, что вы дама. Здесь место силы и ее изменения можно почувствовать, имея определенные навыки. Если
Сирену такое объяснение особенностей места ночлега несколько взволновало, но, увидев, как спокойно психолог и инженер укладываются на сиденьях кабин, она успокоилась. Усталость сморила ее в минуту, как только она положила голову на толстый поролон, лежащий в задней части кабины на снарядных ящиках.
Проснулась девушка оттого, что ей нечем было дышать. Еще не открыв глаза, она почувствовала, что ее рот прикрыт чем‑то жестким и эта же сила придавливает голову, не давая ей шевельнуться. В ужасе она распахнула глаза и увидела перед собой спокойное лицо Самума с приложенным к губам указательным пальцем. Жесткая кисть медленно ослабила давление, а палец оторвался от губ и, медленно подрагивая, указал на фонарь кабины.
Сирена скосила взгляд в указанном направлении. Увиденная ею картина заставила еще шире открыть глаза. На каменной плите посреди зала сидел Колдун, по‑восточному подогнув под себя ноги и закрыв глаза. Тело инженера медленно раскачивалось из стороны в сторону, а губы непрерывно шевелились. Перед ним стоял пластиковый стакан, наполовину наполненный водой. Над стаканом что‑то висело, какая‑то полупрозрачная тень. Инженер все тянул и тянул свою неслышимую песню, а легкое облачко стало плавно опускаться в емкость, пока полностью не исчезло, растворившись в жидкости, не потревожив ее поверхность.
– Это Соня, – негромко проговорил Самум. – Один из духов пустыни. Он безобиден, если не считать того, что может в любое время усыпить человека. Очень любит влагу и поэтому не уходит далеко от жилья, где всегда есть вода. Женщины обычно его приманивают, считая, что он во сне может показать их будущее. Шаманы тоже прислушиваются к навеянным им снам.
– Так он усыпил Колдуна?
– Нет. Мишка сам усыпил духа. Соня большой лентяй, и если завладевает человеком, то сначала вынужден отвлечь его мозг, а следовательно, поработать, навеять сон. Но если поставить перед Соней жидкость и спеть любую тягучую мелодию, он сам засыпает и растворяется в любимой им жидкости. В таком состоянии его можно держать несколько суток. Если захочешь, чтобы он ушел, нужно хорошенько перемешать жидкость или спустить ее из емкости – и Соня проснется.
– А зачем Колдун поймал Соню?
– Он правильно сделал. Сегодня мы будем разговаривать с местным парнишкой. Если он убедится, что духи нам подчиняются, то мы для него вроде как свои. Быстрее найдем общий язык.
Между тем Колдун открыл глаза, не переставая тянуть мелодию и убедившись, что Соня исчез, накрыл стакан крышкой. Соскочив с плиты, он помотал головой и сделал несколько взмахов руками, разминая затекшие мускулы.
Сирена прислушалась к себе и поняла, что спать больше не хочется. Организм был бодр и требовал работы.
Осторожно перебравшись через вновь уснувшего психолога, спавшего на переднем сиденье, она спрыгнула на песок и, сделав несколько приседаний, подошла к соседней песчанке.
Шаман спал сзади на ящиках и, вспомнив его приказание посмотреть информацию, хранящуюся на кристалле
Оператор, по всей видимости, не интересовался оформлением зала. Он появился за спинами ушедших впереди него штурмовиков, и они расступились. В середине свободного пространства располагалась уже знакомая плита, на которой лежал описанный Шаманом кристалл. Вокруг стояли шестеро жрецов, одетых в длинные бесформенные балахоны зеленого цвета. Прозвучала короткая команда и с экрана прозвучали длинные автоматные очереди, буквально разорвавшие служителей культа на части.
Закинув оружие за спины, двухметровые убийцы свободно запрыгнули на плиту и, разбросав ногами разорванные тела, столкнули кристалл вниз и спрыгнули сами. Под плитой их уже ожидала транспортная платформа. Они с видимыми усилиями закатили на нее священный камень и накрыли сверху куском грубой ткани. Оператор отошел в сторону, и на экране замелькали солдаты в общевойсковой форме, растаскивающие по залу ящики и устанавливающие на них детонаторы дистанционного подрыва, судя по коротким рожкам антенн.
Видимо, на какое‑то время камера была отключена. Экран померк, а когда вновь засветился, то объектив вновь был направлен на знакомый вход пещеры, откуда через несколько секунд вырвалась струя огня, пыли, осколков и дыма. Взорвали, поняла Сирена. По экрану навстречу теперь двигался только песок под ногами идущего. Вот крупно попало заднее колесо броневика, его открытые десантные двери и огромные во весь экран руки штурмовиков, поднимающие на порог машины священный кристалл силы, скрытый примитивной маскировкой. Двери захлопнулись, и видеоклип, стоящий жизни шести человек, разрушенного храма и похищенного священного предмета, завершился.
Два других просмотренных девушкой видеоэпизода были аналогичного сценария, за исключением еще одного незнакомого зала, выполненного в форме шара. Надписи на его панорамной стене были исполнены хаотично, что не дало возможности определить начало или конец текста. Везде гибли жрецы и уничтожались местные святыни.
– Есть какие‑нибудь соображения? – услышала Сирена за своим плечом голос Шамана.
– Варвары и убийцы, – ответила она.
– А если без эмоций?
– Без эмоций надо посмотреть еще.
– Сделай это, – проговорил Шаман, выпрыгивая из кабины.
Она еще трижды просмотрела запись, прежде чем у нее появились выводы, способные придать поискам хоть какую‑то целенаправленность.
– Где Шаман? – спросила она Колдуна, когда не обнаружила командира в зале.
– Пошел с Самумом и вашим спасенышем на свежий воздух. Парнишка пришел в себя и как только увидел, где находится, так чуть не помер со страху. Руки, ноги трясутся, всего перекосило. Самум сразу понял, в чем дело, и потащил этого маломерка наружу.