Нетрацы. Тетралогия
Шрифт:
Он дважды поднимал дрожащую руку, чтобы дотянуться до ручки и сдвинуть фонарь кабины, но получилось только с третьего раза. Страховочные ремни не хотели расстегиваться. В пальцах не было сил, но наконец и они сдались неимоверным усилиям. Несколько секунд он выбирался из кресла и в конце концов лег на борт песчанки и головой вниз сполз на песок. Попыток встать он не предпринимал, только лежа обхватил руками голову и тихо постанывал, между тем незаметно напрягая мышцы и проверяя целостность костей. Вроде все было в полном порядке. В голове, правда, слегка звенело, но он был полностью уверен, что и это пройдет через несколько секунд.
Шаман так безвольно и повис в мощных руках штурмовиков, когда они подхватили и попробовали поставить его на ноги. От встряски он опять застонал и, не поднимая головы, попытался увидеть,
Перед ним стоял гаюн в форме десантника без знаков различия и, перенося тяжесть своего тела с носка на пятки, оценивающе его рассматривал.
– Господин профессор, какая встреча, – улыбаясь проговорил десантник. – Вот никогда не думал, что мы с вами встретимся так неожиданно.
– Дайте воды, – имитируя сухой рот и расфокусированное зрение, прохрипел Шаман.
Десантник кивнул, и в губы больно ударило горлышко открытой армейской фляжки.
Жадно сделав несколько глотков и закашлявшись, Шаман попытался более твердо встать на ноги.
– С кем имею честь? – еще не совсем твердо проговорил он, но тут земля под ногами дрогнула и державшие его штурмовики покачнулись. Над пустыней пронесся гул. Все присутствующие повернули головы в сторону востока, откуда прилетел звук.
– Кажется, это на космодроме, – уверенно проговорил один из штурмовиков.
– Это ваша работа? – спросил допрашивающий его десантник, но теперь его лицо было искажено злобной гримасой.
– О чем это вы? – делая вид, что ничего не понимает, спросил Шаман.
– Я хотел застрелить вас на месте и тем самым оказать большую услугу, но теперь придется проехать с нами. Вашего трупа за уничтоженный космопорт будет для адмирала маловато. Чтобы нам не тратить зря время, может быть, вы сразу сообщите, где сейчас остальные члены вашей группы?
– Почему всегда, уроды, подобные вам, так любят задавать неудобные вопросы?
– Такие, как я, больше любят получать на эти вопросы ответы, – и с этими словами допрашивающий сделал два шага вперед и нанес мощный удар в живот Шамана.
Когда дыхание восстановилось, а боль стала не такой резкой, он обнаружил, что лежит в наручниках на песке, а рядом с ним сидит Сирена, запястья которой тоже окольцованы браслетами.
– Вы не ответили на мой вопрос, – улыбаясь, проговорил десантник. – А я очень не люблю задавать их дважды. Может, ваша партнерша будет более сговорчивой, – и он сделал шаг в сторону Сирены.
– Я все скажу, – проговорил Шаман и, перекатившись на бок, приблизился к девушке. Опираясь скованными впереди руками на ее плечо, он стал подниматься и тихо проговорил ей прямо в ухо:
– Замри.
Стоя к командиру штурмовиков спиной и разгибаясь, он правой рукой снял с левой кольцо и зажал его в кулаке.
– Вы хотите, чтобы я говорил при ваших людях? – спросил он, поворачиваясь.
– А почему бы и нет. Мне нечего от них скрывать.
– Но если я начну говорить о некой встрече, состоявшейся перед тем, как моя группа попала сюда, вам придется их убить.
Краем глаза он заметил, что у одного из штурмовиков забегали глаза, будто он искал для себя укрытие.
– Видите, – кивнул он в сторону. – Парень не сомневается, что может отправиться на небеса.
– Если ты сейчас не заткнешься, то я сам тебя туда быстро отправлю, – зло процедил сквозь зубы гаюн, раскрывая кобуру и доставая из нее бластер. – Я, кажется, вас недооценил, но это легко исправить.
Десантник не спускал глаз с Шамана, чего тот и добивался. Сделав вид, что испугался направленного на него ствола, приподняв к груди скованные руки и играя лицом, сделал несколько шагов в сторону и назад.
Рот садиста в форме ощерился злобной улыбкой, и он двинулся вперед. Жертва боялась. И это доставляло удовольствие.
В этот момент Шаман бросил кольцо себе под ноги и, на долю секунды опустив взгляд, прикрыл его подошвой ботинка.
– Мы, кажется, со страху начали что‑то терять, – ехидно улыбаясь и поигрывая бластером, произнес десантник. – Живо два шага назад, или стреляю в ногу. – И он опустил ствол оружия.
Шаман подчинился. Палач уверенно двинулся вперед и свободной от оружия рукой поднял из песка кольцо, но вдруг заорал диким голосом и выстрелил себе под ноги. Диверсант был готов к произошедшему и видел все в мельчайших подробностях. Как только пальцы врага сжали кольцо, и оно начало разгибаться, его левая стопа была в одно мгновение неестественно вывернута в противоположную от установленной природой сторону. Тело не успело даже качнуться, как палец надавил на спусковой крючок и заряд бластера ушел в песок. На этот раз неизвестная сила скрутила руку с оружием, вывернув ее из плеча. Десантник дико заорал, но крик оборвался, не добравшись до своего пика. В следующую долю секунды лицо десантника было повернуто в сторону спины. Шаман медленно без резких движений стал опускаться на песок, не сделав даже попытки протянуть руку за бластером, лежащим у его ног. Штурмовики, наоборот, стали выхватывать оружие, и кто‑то из них успел выстрелить в ночь из автомата. Прозвучал нечеловеческий крик. Короткая очередь захлебнулась. Виновник стрельбы был мгновенно закручен в спираль. Ребра грудной клетки пробили материал мундира, выскочив наружу, как уродливые осколки огромных зубов, и на песок хлынуло мерзкое месиво. Выстрелы послужили сигналом для растерявшихся гаюнов. Ночь расцвела трассирующими очередями и бледными лучами бластеров. Гаюн, сидевший на башне ближайшего броневика, схватился за рукоятки пулемета и успел дать одну очередь в то место на песке, где виднелся в лучах прожектора легкий след завихрения. Почти мгновенно его голова была повернута назад, будто он оглянулся, а тело безвольно упало на турель оружия. Шаман лежал неподвижно, просматривая перед собой пространство сквозь неплотно прикрытые веки и стараясь унять учащенное биение сердца. Наверное, только он один осознавал в полной мере опасность, которую сам и выпустил на свободу. В первую минуту только трое‑четверо штурмовиков, видевших, как погиб их командир, были поражены страхом, но скорую расправу со вторым штурмовиком видели многие. Гаюны были хорошими солдатами, опасность только сплачивала их и добавляла упорства в достижении победы. Но это был не тот случай. Действующий против них противник был невидим. В ярких лучах прожекторов то одно, то другое тело взлетало в воздух, сворачивалось в дугу или превращалось в мягкую спираль, с отвратительным хлюпаньем падающую на песок. Сопротивление оказалось недолгим. Сначала лопнул один прожектор, потом второй – и наступила тьма. Еще какое‑то время издалека раздавались стрельба и крики, но вскоре и они прекратились. Диверсант еще несколько минут полежал неподвижно, а потом медленно сел на песок и тихо позвал:– Лена.
Ему ответила тишина, и он позвал громче:– Сирена, отзовись, это я Шаман.
Он прекрасно помнил, где оставил девушку, и, не дождавшись ответа, на четвереньках пополз в том направлении. Тело девушки он узнал на ощупь, почувствовав под пальцами длинные волосы. От волнения зрение отказало, и он никак не мог рассмотреть, цела ли она. Скованные руки нащупали и рванули вниз язычок замка комбинезона, и его голова припала ухом к ее груди. Несколько секунд он ничего не слышал, но потом уловил медленные ритмичные удары. Девушка была жива, но находилась в глубоком обмороке. С облегчением разогнувшись, он сел рядом, положив скованные руки на колени.
– Ну и что это за шум вы тут устроили, – прозвучал из темноты спокойный голос Самума, и его фигура темным пятном обозначилась напротив.
– Где Колдун?
– Осматривает трофеи. Не осталось ли где какой крысы.
– Посмотри девчонку. Кажется, ничего страшного.
– В порядке, – через несколько секунд раздалось за спиной.
Послышался легкий стон и уверенный голос врача:– Полежи. Все уже закончилось.
Потом послышалось испуганное: