Нетрацы. Тетралогия
Шрифт:
– Почему так задержались? Я ведь приказал уходить с рассветом.
– Мы уже и собрались, но тут появился транспортер.
– Откуда он пришел?
– Ниоткуда. Он был на территории модуля.
– Как же мы его все проморгали? И где он вообще там поместился?
– Все‑таки молодцы гаюны, – с восторгом заявил инженер. – А насчет поместился, так это запросто. Он трансформер. Представляешь, сидим наблюдаем. Вдруг из‑за комплекса выдвигается башня высотой больше тридцати метров и останавливается напротив ворот. Охрана засуетилась, ворота открылись и вперед выезжают четыре броневика. Отъехали они метров на сто и остановились. Сниматься
– Малыш‑то свою работу сделал?
– Должен был, – твердо ответил Колдун. – Я его на самоликвидацию не ставил. Вечером по тени должен вернуться. Не разбрасываться же хорошими вещами. Здесь ведь не зайдешь в магазин и такие не купишь. Да и убедиться хочется, что все получилось.
– Ох, Миша, погубит нас когда‑нибудь твоя бережливость.
– Не боись, он за собой хвоста не приведет. Не так мной воспитан.
– Ладно. Давай к себе. Выходим вместе с тенью.
Инженер дурашливо козырнул, приложив пальцы к кончику носа, и нырнул под маскировочный зонт, перебираясь в свою машину.
– Ну вот, одно дело, кажется, сделали, – произнес Шаман.
– А как узнаем, получилось или нет? – спросила Сирена.
– Услышим. Когда в одном месте рванет миллион тонн тинала, думаю, не только услышим, но увидим и почувствуем.
– И что они будут делать после такого фейерверка?
– Игра не закончилась. Модули работают. Корабли требуют топлива. Начнут все сначала, и в первую очередь либо отстраивать новый космодром, либо лепить посадочные площадки у каждого модуля. И то и другое долго. Но если ты спрашиваешь в отношении нас, то не беспокойся. О нас не забудут. Встречающих по дороге будет достаточно много.
– Я бы не сказала, что в восторге от их внимания.
– А что ты хотела. Мы станем звездами первой величины, если наше сегодняшнее выступление будет удачным.
– Я бы хотела стать звездой в архитектуре.
– Все бы мы хотели находиться не здесь и заниматься не тем, чем занимаемся. Город, построенный по проекту архитектора Котовой. Приезжайте, смотрите, наслаждайтесь. Действительно звучит и посмотреть есть на что. Или так. Бывшая вражеская территория после проведенной на ней работы диверсантом Сиреной. Приезжайте, смотрите, язык не поворачивается сказать. Разве что генерал приедет, да и то для того, чтобы твой опыт распространить среди сотни тебе подобных. Но если станет тебе невмоготу от этой работы, ты просто подумай или представь, сколько детей встретило своих матерей и отцов после войны только потому, что ты не строила, а разрушала. Звездой ты еще будешь. Мы вместе пройдемся по построенному тобой городу. А сейчас давай включай процессор и тренируйся в произношении сохарского. Очень скоро будет твой главный выход на сцену этого театра.
– И что будет?
– Дожить сначала надо. Придет время – узнаешь.
Шаман прервал разговор и, развернув перед собой экран персоналки,
Девушка так увлеклась работой, что вздрогнула, когда командир положил ей руку на плечо.
– Будем выступать, – проговорил он. – Ты не устала?
– Нормально. Я готова.
– Тогда держись тени и не торопись. Все как обычно.
Сирена завела двигатели и взглянула на экран. Тень от песчанки была полностью поглощена тенью бархана, и она повела машину в эту кажущуюся непроглядной темноту.
Опять потянулись бесконечные часы песчаной дороги. Они сменялись за управлением каждые два часа и почти не говорили. Вскоре пошли знакомые места. Если можно назвать знакомыми одинаковые барханы на многие сотни километров вокруг. Путь пролегал недалеко от Трех пальцев, и Шаман, находившийся за управлением, остановил машину и, сдвинув фонарь, сделал знак рукой Колдуну приблизиться. Маскировочные зонты были уже убраны в связи с наступлением ночи.
– Колдун, тут по прямой не более двадцати километров до Трех пальцев. Пообщайся с охранником. Узнай, не пробегал ли тут неподалеку кто мимо, когда и куда направился. Мы пойдем вперед потихоньку. Через час вы нас нагоните.
Инженер кивнул, что все понял, и его песчанка, резко изменив курс, пропала в темноте.
Они прошли по маршруту еще минут двадцать, когда Сирена заметила на экране следующую слева от них точку, двигавшуюся параллельным курсом и постучала по экрану пальцем, обращая внимание командира.
– Вижу, – ответил Шаман. – Интересно, что делает ночью в пустыне одинокий герой‑охотник?
– Может, укроемся зонтом и потихоньку уйдем в сторону, – предложила она.
– Нет, он нас видит и это его насторожит. Да и не думаю, что он тут один. Вот пожалуйста, еще один, а вот еще.
На экране одна за другой появилось шесть целей.– Похоже на засаду, – оценив их расположение, проговорила девушка.
– Скорее это загон. Впереди нас ждет масса до боли знакомых сюрпризов. Перебирайся за пушку и пристегнись. Долго мы с ними в кошки‑мышки играть не будем. Я не хочу, чтобы в эту заварушку попали Колдун с Самумом, поэтому стреляешь по приказу, даже если перед тобой нет цели.
– Слушаюсь, – проговорила Сирена, перебираясь за турель установки.
Шаман увеличил скорость. Преследователи начали отставать. Песчанка была машиной, специально приспособленной для передвижения по пустыне.
– Не будем церемониться, – процедил сквозь зубы Шаман, вглядываясь в экран ночного видения и одновременно включая локатор активного поиска целей.
Он опоздал буквально на секунду. Экран локатора ожил и в этот момент рядом с песчанкой прогремел взрыв снаряда. Машину бросило на бок. Ударившись бортом о песок, она дважды перевернулась через фонарь кабины и встала на брюхо. Страховочные ремни спасли экипаж от тяжелых травм.
Когда Шаман пришел в себя и открыл глаза, зрение еще не восстановилось. Перед ним все бежало, как в калейдоскопе. Шею трудно было повернуть, а в голове глухо гудели колокола. Сконцентрировавшись, он вновь взглянул перед собой. Увиденная картина его не обрадовала, Перед машиной в ярких лучах двух прожекторов стояло четверо штурмовиков, даже не пожелавших направить на него автоматы, висевшие у них на груди.
– Я для них не противник, – оценил пренебрежение к своей персоне Шаман. – Что ж, будем играть то, что вы хотите видеть.