Неудачный дубль 1977
Шрифт:
— Да и я нэ играю. Что тут играть-то? — сказал тот, проходя внутрь купе и усаживаясь напротив Савелия. — Зато дорога за игрой быстро пролетит. Давай по маленкой. По капейке.
— Я на деньги не играю.
— Ну чего ты баишься, проиграть 15 капэек что ли? Ну нэ на щелбаны жэ нам играт. Мы что дэти? Ехат же скучно, а так врэмя убъём. А здэсь по капэйке и всо, — говорил знакомец. — Подумай сам. Даже если ты проыграешь 50 раз, ты проыграешь всего 50 капэек.
<…>
— Ну по копейке конечно можно, но не больше, — через пятнадцать минут уговоров сказал Сева и подумал,
«Ну ладно пусть даже и проиграю, зато, действительно, время быстрее пролетит, — думал он, беря в руку карты. — Чуть-чуть поиграю и спать».
Через полчаса Сева был в плюсе почти на два рубля. Затем его собеседник, лётчик «Аэрофлота», ехавший получать новый самолёт в Москву, позвал своего знакомого по купе, который также маялся от безделья. Парень был славянской внешности и звали его Сергей. Он оказался каким-то инспектором, которого срочно вызвали в столицу для проведения какой-то внеплановой инспекции на шарикоподшипниковом заводе.
Как только появился третий игрок Савелию стало везти намного больше. Уже через час он выиграл более пятнадцати рублей. В принципе можно было и остановиться ведь выигрыш неплох, однако азарт, захвативший парня, в купе с выпитой третьей бутылкой вина, просто не позволял ему выйти из игры, ведь ему пёр фарт.
Посовещавшись решили поднять ставку до 50 копеек. За это проголосовали все включая Левона, который с неохотой согласился, ибо сегодня был не его день и «масть» ему не шла.
И вот Москва — столица нашей родины.
«Хрен с ним — с деньгами. Двести рублей не такие уж и большие деньги, — думал пьяный Сева, когда шёл в толпе пассажиров по платформе в сторону метро. — Вот кофту которую связала бабушка и которую он поставил на кон за 7 рублей, когда деньги кончились, было действительно жалко. Хорошо хоть пятачок на метро всё-таки сумел не проиграть и то хорошо».
— В принципе ничего страшного не произошло. Зато время в дороге быстрее пролетело. Отдохнул, — шепча себе под нос успокаивал себя Савелий, а потом подняв голову в небо неожиданно для окружающих его людей буквально завыл: — Ах, какой же я дурак! Какой дурак! Так что же я себя утешаю?! Ведь развели меня!.. Развели как последнего чушка! Они заодно были твари! Теперь все деньги просрал! И нет теперь денег даже, чтобы поехать сразу в деревню и отвезти пленки, которые мне дал Саша! — плакал он. — Ведь пленки нужно было немедленно спрятать на даче, чтобы никто их не нашёл!
Пока ехал в вагоне метро вспоминал о том, как в тот момент, когда раздавались карты, посмотрев на свои чёртов Левон сразу же начинал чесать себя. То за ухом почешет, то нос, то глаз, то хрен свой немытый. Сергей же не чесался. Он то кашлял, то сморкался, то причмокивал, а иногда его потуги выглядели так: два коротких кашля, один глубокий вдох, шесть маленьких выдохов с покашливанием, а затем длинный кашель.
— Да этаже «азбука Морзе» мать его! Вот твари! — шепча негодовал Сева. — Еще и губу разбили,
Савелий точно знал, что следующей картой должна быть пикушка, но вылез «грёбаный» крестовый валет и тут же подошёл жирный полярный северный лис. Как он мог проиграть пленки с фильмом и музыкой для него до сих пор было загадкой. Просто на него нашло какое-то наваждение — морок, ибо по другому такой тупейший поступок объяснить было просто нечем. Саша столько труда в это вложил, а он подвел его. Какой же он дятел!
«Как же такое произошло? — крутилась в его голове. — Позор! Несмываемый позор! А позор, можно смыть только кровью, — пришла в голову мысль, и она была настолько неожиданной, что ноги у Савелия подкосились и он упал на пол вагона метро. — Неужели это всё? — думал он. — Неужели конец?! Я же еще так молод».
— О Боже! Что же я наделал?! — громко закричал он и под удивленными взглядами, столпившихся вокруг него пассажиров, зарыдал.
*****
Воронеж. Пункт междугородней связи.
— Алло. Я слушаю. <…> Сделали? <…> Всё забрали? <…> И плёнки? <…> Хорошо! Парня не тронули? <…> Зачем губу разбили? Кто разрешил?! <…> Хорошо. Жду вас. С пленок глаз не спускать!! Как приедете, сразу с вокзала немедленно ко мне, даже не заезжая домой! Ясно?! <…> Конец связи.
Глава 14
24 сентября.
Нос был заложен, а правое ухо болело.
«Наверное, в машине продуло», — подумал я и встав с дивана стал одеваться.
Выйдя из гостиницы, зашёл в аптеку и купил капли, а затем на улице, пипеткой, закапал одни капли в нос, а другие в оба уха. Заткнув уши ваткой, пошёл в столовую.
Там за одним из столиков завтракал, поджидая меня, компаньон. На кассе расплатился за тарелку геркулесовой каши, булочку с изюмом, чай и пошёл к столику.
— Саша, а где Сева? — после того как мы поздоровались, спросил меня Армен.
— Он вчера вечером пива перепил, сейчас отлёживается, — ответил я, разумеется, соврав. — Говорит, что ему плохо и он хочет ещё поспать.
— Напился? Где? С кем?
— Говорит, что исполнил все «в соло», то есть в одного, — улыбнулся я, приступая к каше. — Пусть отдыхает. На студии мы и без него справимся. Он клавиши записал, а остальное я сам сделаю.
— Понятно, — протянул компаньон и, отпив из своего стакана глоток кофе с молоком, неожиданно спросил: — Скажи Саша, а как у тебя с голосом?
— В смысле? — не понял пионер.
— В смысле, может быть тебе на сцене имеет смысл самому петь? Прости за тавтологию. Или ты не хочешь? Мне кажется, у тебя должно получиться. Будешь известным певцом. Концерты будешь давать.
— Не знаю, — честно ответил потенциальный «певец», доев кашу. — Какие могут быть концерты у школьника? Школьные?
— Ну ты уже не школьник. Мы всё решили. Ты уже студент, — поправил меня собеседник. — Так, что поздравляю. Тебя ждут на лекциях во ВГИКе.