Неугодный президент
Шрифт:
Голос был женским, слегка хрипловатым, слова испанскими. И Мейеру на миг показалось, что он сошел с ума. Магда, которой он сперва проломил висок, потом прострелил двумя пулями голову, а напоследок еще и сбросил с самолета, выжить никак не могла.
– Джек, ты в порядке? – снова донеслось с катера.
И только тут до Мейера дошло.
– Анхель? – крикнул он. – Это ты?
– А кто же еще? Ты точно в порядке, Джек?
– Точно! – вскрикнул Мейер, но тут же подозрительно спросил, пытаясь рассмотреть женщину на приближающемся катере: – А что у тебя с голосом?
– Простыла немного! А
– Да нет, ничего… – сглотнул Джек. – Черт, если бы ты знала, как я тебя рад видеть, Анхель!
– Еще бы! На твоем месте я бы тоже радовалась… Давай руку!
Катер развернулся боком и медленно надвинулся на Мейера. Тот протянул руку и ухватился за крепкую ладошку Анхель. Та его приподняла, и Мейер боком перевалился в катер.
– Добро пожаловать на борт, Джек! – с улыбкой отстранилась Анхель. – Это Пабло!
Мейер, ухватившись рукой за борт, приподнялся. За штурвалом катера сидел смуглый мускулистый парень лет двадцати шести. Волосы на его голове торчали тут и там. Не от ветра, а потому что это была такая модная прическа. В целом Пабло очень смахивал на парня с обложки женского журнала. Из тех, при виде которых ноги у женщин сами собой раздвигаются…
– А-а… – быстро посмотрел на Анхель Джек.
– Все в порядке! – улыбнулась та. – Пабло работает на Сида. У него сегодня просто выходной, вот он и прилетел со мной из Боготы.
– Понятно, – кивнул Джек, садясь и протягивая руку. – Очень приятно, Пабло!
– Мне тоже, Джек! – быстро подал руку Пабло, при этом глядя в ту сторону, где в море упали горящие обломки. – Там что, еще кто-то есть?
– Да! – спохватился Джек. – Наркоторговцы с яхты… Надо с ними потолковать!
Пабло был одет в тонкую безрукавку, выставлявшую напоказ его округлые мускулистые плечи. На Анхель поверх футболки была хлопчатобумажная курточка с капюшоном и большими карманами. Она мгновенно вытащила из кармана «Глок» и кивнула:
– Сейчас потолкуем, Джек! Давай, Пабло. Только осторожно…
83
Венесуэла, Маракайбо,
гостиница «Лючия»
– Ремедиос Гонсалес и Пилар только что въехали на мост Рафаэль-Урданета! – сообщил Теофило, когда Логинов вышел из душа их двухместного номера.
– Тогда срочно вызывай Гиля! – выглянул из-под полотенца Логинов.
– Успеется, – пожал плечами Теофило. – По мосту езды восемь с половиной километров, а потом еще до Маракайбо по берегу… Лучше бы мы Марибель вызвали.
– Перетопчешься! – сказал Логинов. – Никуда не денется твоя Марибель. Мы же с тобой договорились – мухи отдельно, котлеты отдельно…
– Что-что?
– Это у нас поговорка такая есть.
– А при чем мухи к котлетам?
– В том-то и дело, что ни при чем. Звони Гилю. Лучше лишних полчаса подождать, чем на две минуты опоздать.
Теофило начал звонить капитану Гильермо Эрнандесу, которого они отпустили отдохнуть. Виктор, закончив вытираться, надел длинные шорты и цветастую рубаху-гавайку. Для раскалившегося за день добела Маракайбо это была оптимальная форма одежды, которая к тому же позволяла скрытно носить оружие. Учитывая опыт Ла-Тортуги, когда Виктору пришлось десантироваться с катера налегке, в Маракайбо они взяли не только оружие, но и два комплекта раций с микрогарнитурой.
Экипировавшись всем этим добром, Виктор нацепил очки, надел кепку и повертелся перед зеркалом. Все было в порядке. Он смахивал на туриста. Правда, в Маракайбо их было не так много, как на других курортах Венесуэлы. Туристов отпугивал урбанистический пейзаж. Восемь тысяч нефтяных вышек могли нагнать страху на кого угодно. К тому же между этими вышками по дну озера Маракайбо было протянуто больше двадцати тысяч километров трубопроводов, что, само собой, не слишком способствовало чистоте воды.
– Я готов! – сказал Виктор.
– Расслабься! – отозвался от шкафа Теофило. – Гиль сказал, что будет минут через пятнадцать…
– Подождем на улице, – сказал Логинов. – Чего в номере торчать?
Теофило, как и Виктор, поменял прикид, но все равно смахивал на нью-йоркского рэпера. Спустившись в фойе, они сунулись было на улицу, но там оказалось настолько жарко, что пришлось вернуться и подождать Гильермо в креслах под кондиционированной прохладой.
Приехал Эрнандес даже чуть раньше срока. Виктор с Теофило вышли на крыльцо и спустились. Капитан высунулся в открытое окно и сказал:
– Кондиционер совсем сдох. Так что слегка жарковато…
На самом деле в машине было как в сауне. Правда, при езде продувавший салон поток воздуха создавал кое-какую прохладу. Капитан Эрнандес вырулил на прибрежное шоссе и направил машину к отелю «Интерконтиненталь дель Лаго»…
84
Колумбия, Карибское море
у побережья полуострова Гуахира
Пабло повернул штурвал, и катер медленно направился к тому месту, где в море плавали спрыгнувшие с яхты наркоторговцы. При этом правая рука Пабло как бы невзначай опустилась вниз. Только теперь Мейер разглядел, что там торчит приклад винтовки «М16». Анхель, держа «Глок» наготове в кармане своей курточки с капюшоном, свободной рукой повернула укрепленный на катере фонарь.
Луч метнулся по поверхности воды и выхватил две торчащие рядышком головы. Наркоторговцы, прикрывшись от света руками, выжидательно смотрели в сторону невесть откуда взявшегося катера. На помощь они не звали. На одном из них был спасательный жилет.
Катер немного ускорил движение, однако Пабло сильно не торопился. И он, и Анхель настороженно всматривались в приближающихся наркоторговцев, не без оснований опасаясь, что у тех может оказаться оружие. Мейер молчал. Его спутники ориентировались в ситуации намного лучше его, так что изображать из себя великого начальника сейчас было бы попросту глупо. А глупостью Джек никогда не страдал.
Оба наркоторговца были смуглыми и черноволосыми, только прически у них оказались абсолютно разными. У одного длинные гладкие волосы были собраны в хвост на затылке, у другого, того, что был в оранжевом спасательном жилете, волосы вились мелкими кудряшками, и вокруг головы был повязан зеленый платок.
– Добрый вечер, сеньоры! – хриплым от простуды голосом проговорила Анхель, когда катер приблизился вплотную. – Вы случайно не нуждаетесь в помощи?
На лицах наркоторговцев одновременно отразилось удивление, сменившееся недоверчивой радостью. Они быстро переглянулись, и кудрявый сказал: