Неугомонный эльф
Шрифт:
Карадор метался по холлу, вереща, как заяц. Когда он пронесся мимо в третий раз, Фрозинтар выбросил вперед левую руку, крепко схватив бегуна за локоть. Мелькнула на краю сознания мыслишка, что эдак можно и совсем конечность оторвать, но эльфу все было нипочем. Завизжав, он сделал пируэт, крепко, но неизящно врезавшись носом между лопатками драура. Такой толчок нельзя было не почувствовать — тем более что визг тут же оборвался.
Фрозинтар бросил взгляд на упыря. Повертев туда-сюда головой, нежить двинулась вперед, протягивая руки. Вперед — это к замершему драуру и двум эльфам возле
Подпустив тварь достаточно близко, Фрозинтар резко выбросил вперед кулак. Удар был так силен, что послышался хруст ломающихся ребер и нежить отбросило назад. Пролетев несколько ярдов, она шлепнулась на ступени лестницы. Грудная клетка ее была продавлена — сквозь порванное ветхое платье виднелись торчащие ребра с ошметками плоти. Но этот удар отнюдь не был смертельным. Издав пронзительный вопль, упырь одним прыжком оказался на ногах, срываясь с места.
Но и бывший наемник не собирался стоять столбом и ждать.
Они столкнулись в центре зала. Нежить протянула руки, чтобы схватить жертву, но ее противник был быстрее и, главное, сильнее. Пальцы одной руки легли на горло, другой на голову, крепко охватывая череп, после чего последовал резкий рывок в стороны — и вот оторванная голова летит в дальний угол.
Фрозинтар держал обезглавленный труп за шею, пока тот дергался в последних судорогах. Можно было выпустить и раньше — с такими повреждениями упырь уже не представляет серьезной опасности, — но драур представлял себе, как точно так же стискивает шею кое-кого еще. И душит… Медленно, с наслаждением…
— Это было круто! — послышался рядом полный восторга голос. — Как мы ее!
Взгляд, брошенный бывшим наемником на эльфа, заставил того отыграть назад:
— То есть ты ее… но все равно, это было круто! Р-раз — и…
— Т-ты! — выпустив наконец тело, Фрозинтар не преминул вцепиться в шею говоруна. — Д-да ты чем думал, когда ее будил? Ты вообще думать умеешь?
— Да, — довольно уверенно ответил Карадор.
— Сомневаюсь, — процедил драур, мысленно в который раз напомнив себе, что перед ним друг, а друзьями не разбрасываются в прямом смысле слова. — Тогда какого гоблина ты полез в гробницу?
— Но я же не знал! Там девушка лежала. Красивая. Ну я и…
— Что — ты?
— Ну того… поцеловал…
Фрозинтар несколько раз открыл и закрыл рот, не зная что сказать из нематерных слов.
— Я что, что-то не так сделал? — невинным тоном поинтересовался Карадор. — Смотрю… то есть нащупал — девушка. Ну я вспомнил сказки — там принцесса спит зачарованным сном в заколдованной башне. А потом приходит герой, целует ее, она просыпается и…
— И съедает героя, — мрачным тоном закончил драур. — Вот на кой ты мне сдался, а? Навязался на мою голову…
— Простите, учитель, — сидевший все это время на полу Льор приподнялся, — насколько я понимаю, милорд Карадор вам не навязывался. Вы сами…
— А ты вообще молчи! — сорвался драур. — Порталы строить не научился толком, а туда же — сквозь пространство прыгать!
— Но у меня же получилось!
— Уцелеть у тебя получилось, сопляк! Ты что, ничего не понял? Я же тебе объяснял… Вот гоблин! Чертежи!
Пока Карадор исследовал башню, драур с юным эльфом успели исползать пол в холле вдоль и поперек, покрыв его рисунками и символами, прорисованными в пыли. Но сейчас большая часть их была безнадежно испорчена эльфом и его преследователем. Почувствовав на себе пристальный взгляд бывшего наемника — взгляд оценивающий и холодный, — бывший и. о. Наместника попятился.
— Та-ак, — преувеличенно-деловым тоном промолвил он. — Вы тут пока заканчивайте, а я пойду колбасу поищу. Обронил где-то. Целая палка была… то есть целая половина от палки… почти…
Фрозинтар взвыл, сжимая кулаки, и на минутку пожалел, что так быстро расправился с упырем.
Путешествие продолжалось в мрачном молчании. И дело было не в том, что пуститься в дорогу смогли только под вечер и остановились на ночлег, отъехав всего несколько лиг от опустевшей теперь уже башни. Карадор, у которого отняли колбасу, дулся на окружающих. Фрозинтар тщетно пытался успокоиться и не начать крушить все и вся. Седона и Льор тихо боялись. Юноше пришлось сесть на заводную кобылу, из-за чего часть дорожных припасов пришлось навьючить на трех других лошадей. Перераспределение веса отнюдь не пошло на пользу маленькому отряду — в любом случае теперь всадникам будет труднее удирать от погони. А в том, что таковая рано или поздно появится, никто не сомневался. Уж если леди Мидарель проделала такой долгий путь из Великой Паннории на Аметистовый Остров, то так скоро она от своих планов не откажется.
Впрочем, в появлении Льора были и светлые моменты: юноша сам вызвался чистить и обихаживать лошадей, заготавливать дрова для костра, носить воду и устраивать навес для ночлега. В походе эльфов этим обычно занимаются альфары — нескольких слуг специально берут с собой. Сами эльфы могут лишь немного помочь им, если есть время и желание — коня расседлать, ветки в костер подбросить, выбрать место для навеса. Все это должно было свалиться на хрупкие плечи Седоны, но благодаря покладистости Льора девушке оставалось только обеспечивать путников едой.
С мясом вопрос решился быстро — водяная дичь так и кишела по берегам рек и озер, а вот с солью и хлебом скоро начались проблемы. И на третий день пути отряд был вынужден свернуть к небольшому поселению.
Оно стояло в месте слияния двух небольших речек. Проселочная дорога, по которой они ехали последние полчаса, здесь довольно резко сворачивала в ее сторону. Видимо, когда-то основная колея пролегала прямо, но потом путники перестали пользоваться ею, и она заросла, исчезнув без следа. Начинался вечер, тихий и прохладный вечер конца весны. Под кустами распускались звездочки первоцветов, где-то чирикала птаха.
Подъезжая к поселению, Карадор увидел странную картину — село было обнесено бревенчатым частоколом высотой примерно в полтора эльфийских роста. Бревна стояли плотно, чуть ли не двумя рядами, скаля заостренные верхушки, как бело-желтые зубы. Имелись даже тесовые ворота, поверху украшенные резьбой. Через неглубокий ров к ним был перекинут основательный, но очень узкий мостик — как раз, чтобы проехать небольшой повозке или пройти двум людям. Но вот разъехаться двум всадникам уже оказывалось трудно.