Неукротимые удовольствия
Шрифт:
— Это было больше похоже на то, что твои братья сватали меня, а не на деловую сделку, — сказала Мила.
— Но твоя пара с сыном альфы укрепила бы союз, это делает его бизнесом. — Валентина указала на неё. — Ты заслуживаешь лучшего. Ты можешь добиться большего. У тебя здесь своя жизнь, Мила.
— Мне нравится моя работа, но это не та работа, которой я не могла бы заниматься в другом месте.
Хотя она будет скучать по этому месту. Она работала в парикмахерской «Лезвие и Острота» с подросткового
Парикмахерская принадлежала её дяде Винни, как и все другие близлежащие предприятия. В отличие от большинства видов перевёртышей, манулы держали существование своей породы в секрете от людей и не претендовали на территории. Тем не менее, они часто собирались вместе для защиты. Прайд владел всеми магазинами по обе стороны улицы — некоторыми они пользовались сами, другие Винни сдавал в аренду.
Однако её члены прайда работали не в каждом магазине. Книжным магазином управляли люди, а магазином травников гибрид перевёртыша и ведьмы. Прайд нанимал людей и даже одиноких перевёртышей.
Винни также владел двумя соседними многоквартирными домами, где жили многие члены прайда. Кошки, работающие и живущие так близко друг к другу, были похожи на стаю, ошивающуюся на своей территории. Прайд, возможно, и не претендовал на землю и не отделял себя от публики, но им нравилось оставаться рядом друг с другом.
— А как же мы? — спросила Валентина, убирая посуду в шкафы. — Ты бы бросила нас — своих собственных родителей?
Ах, вот и эмоциональный шантаж. Её мать владела им как профессионал.
— Ты объезжала весь мир с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать. Если я уеду отсюда, я все равно буду видеть тебя примерно так же часто, как сейчас.
— А как же твой брат? Он твой близнец. Ты не можешь бросить своего близнеца.
— Алекс всегда в разъездах, и он часто ездит в Россию.
— А как насчёт твоих друзей? Хм?
— Если они настоящие друзья, они оторвут свои задницы и приедут ко мне в гости.
С лёгким рычанием Валентина пнула ногой дверцу шкафа, захлопнув её.
— Я виню в этом Адель и Джоэла. Я заставлю их заплатить.
Мила успокаивающе подняла руку.
— Я не завидую им за то, что у них есть, и не обижаюсь на них за то, что они создают. Но моей кошке тяжело, и я не знаю, как ей помочь.
Даже имени Джоэла было достаточно, чтобы заставить её кошку поджать верхнюю губу.
Джеймс провёл рукой по лицу.
— Я могу понять, почему ты хочешь увеличить расстояние между собой и ними, если твоей кошке так
— Как я тебе говорила, это будет зависеть от того, как пойдут дела между мной и Максимом, — напомнила ему Мила. — Он кажется хорошим парнем. Он бы тебе понравился.
Джеймс фыркнул.
— Не понравиться. Нет, если он заберёт у меня мою малышку.
Валентина уперла руки в бока.
— И если у тебя с этим Максимом ничего не получится, ты вернёшься домой. Да?
— Если моей кошке удастся разобраться со своим дерьмом, да. — Но Мила не предвидела, что это произойдёт в скором времени.
— Дорогая, — начал Джеймс нежным голосом, — маловероятно, что она когда-нибудь простит Джоэла.
— Я знаю. — Мила сглотнула. — Но если бы она нашла счастье с кем-то другим, она могла бы смотреть на Джоэла без желания перерезать ему горло до грудины.
Джеймс поморщился.
— Настолько плохо, да?
Мила кивнула.
— Очень.
Поток русских ругательств вылетел изо рта Валентины, её голос был таким громким, что отражался от стен маленькой комнаты.
— Это он должен уйти. Не ты.
— Джоэл не сделал ничего плохого, — сказала Мила.
Ноздри Валентины раздулись.
— Но не он был рождён в этом прайде, а ты.
— Так же, как и Адель, — отметила Мила. — У неё такое же право быть здесь, как и у меня.
— Ба, — усмехнулась Валентина. — Она слишком слаба, чтобы быть манулом. Милая. Нежная. Нуждающаяся. Стремящаяся угодить. Ваш вид свиреп и силен. Она похожа на потерявшегося щенка.
В некотором смысле, да, она была такой. Кошка Милы тоже считала другую женщину слабой. Но…
— Она — выбор Джоэла.
— Тогда он глуп и не заслуживает моей девочки. — Сверкнув глазами, Валентина отвернулась и захлопнула ящик стола с такой силой, что зазвенели столовые приборы.
Пока её мать пыталась закрыть покосившийся ящик, который, казалось, был настроен оставаться открытым, Мила сказала:
— Не получится, мам. Там что-то заклинило и… — Но дверь легко закрылась перед её матерью, как будто не осмеливалась вызвать её гнев.
— Мила, пришёл твой клиент! — Арчи, старший парикмахер и менеджер, крикнул из зала.
Встав, Мила поправила рубашку, радуясь, что сбежала из комнаты отдыха и от разговоров.
— Мне пора идти. Мой перерыв закончился, и теперь очередь Арчи взять свой.
— Мы не закончили, Мила. Ты придёшь поужинать со мной и своим отцом сегодня вечером, чтобы мы могли ещё поговорить, — заявила Валентина. — Я испеку шоколадный торт «Спартак».
Губы Милы слегка изогнулись.
— Я приду.
С нежной улыбкой Джеймс сжал руку Милы.
— Увидимся позже, милая. Люблю тебя.