Неукротимые удовольствия
Шрифт:
— Мила.
Обхватив рукой основание его члена, она облизала головку, слизывая жемчужины спермы из щели. Мышцы его бёдер напряглись. Вместо того, чтобы дразнить его член, облизывая и покусывая, она проглотила его.
Сжимая в кулаке её волосы, Доминик застонал, когда жар её рта поглотил его.
— Чёрт, детка. — Крепко держа, она глотала его член, посасывая так сильно, что её щеки ввалились. — Вот и все, обхвати этими губами мой член красиво и крепко. Ты не представляешь, сколько раз я представлял, как сжимаю эти кудри в своих руках, пока ты отсасываешь
Его контроль ослабевал, когда она продолжала сосать, постоянно переключаясь с медленного и ленивого на быстрый и жёсткий темп. Как раз тогда, когда он думал, что она не сможет взять его глубже, она проглатывала ещё немного. Наблюдать, как его член исчезает в её горячем рту, было само по себе раем.
Ощущения захлестнули его с головой — её горло сжалось вокруг него. Её язык щёлкнул по местечку под коронкой. Её свободная рука умело обхватила и перекатила его яйца. Прошло совсем немного времени, прежде чем он почувствовал красноречивое покалывание в основании позвоночника.
— Я близко, детка.
Она замурлыкала вокруг него, и, Господи, вибрация прошлась по его члену. Крепче сжимая её волосы, Доминик двигал бёдрами и трахал её рот.
— Проглоти это.
Его яйца напряглись, когда волна за волной наслаждение захлёстывало его, и он кончил в её рот, рыча её имя.
Тяжело дыша, Доминик покачал головой.
— Чёрт, ты смертельно опасна. — Она села, и он бросил взгляд на её шорты. — Сними их.
Пока она снимала шорты и стринги, он разделся сам. Затем схватил её за талию и потащил на кровать, расположив её влажную сердцевину над своим лицом. Его член дёрнулся, возвращаясь к жизни, когда пьянящий аромат её желания проник в его лёгкие.
— Уже скользкая для меня.
Опёршись коленями по обе стороны от его головы, Мила вцепилась в железные перекладины изголовья кровати, пока тёплые руки, поглаживающие её задницу, удерживали её на месте. Её кошке нравилась вся эта непринуждённая сила, ей нравилось, как он твёрдо и смело обнимал Милу именно так, как он хотел.
Её веки затрепетали, когда он провёл языком по её складочкам и обвёл им клитор, оставляя за собой огненный след. Господи, это было так приятно.
Он издал одно из своих маленьких рычаний.
— Я чёртовски люблю есть тебя.
Мурашки побежали по телу Милы, когда он потягивал, дразнил и пил из неё. Он был безжалостен с этим ртом. Использовал свой язык, зубы и губы, чтобы усилить трение внутри неё, пока ослепляющее желание не коснулось её разгорячённой кожи.
Она могла бы обхватить ладонями свои ноющие груди и пощипать болезненно напряжённые соски, если бы осмелилась отпустить спинку кровати. Это удерживало её на протяжении всей бури ощущений, которой он её подвергал. На самом деле, он не дал ей отсрочки — обхватил губами её клитор, прикусил зубами складочки, лизнул расщелину, погрузил язык в её насквозь влажное лоно. Дрожь начала сотрясать её тело и…
У неё перехватило дыхание, когда он притянул её ближе ко рту, погружая язык глубже. Этот невероятно умный язык умело пронзал, кружил и дразнил. Её
Чёрт. Она кончила жёстко, её позвоночник выгнулся дугой, голова запрокинулась, бедра задрожали, когда оргазм, такой мощный, что это было почти невыносимо, обрушился на неё. Она прислонилась лбом к железным перекладинам, пытаясь отдышаться.
Не в силах сопротивляться и, не видя причин, почему он должен, Доминик укусил её за внутреннюю поверхность бедра достаточно сильно, чтобы оставить отметину. Его волк издал довольное рычание.
— Это было что-то вроде «Доминик был здесь»? — спросила она, тяжело дыша.
Он ухмыльнулся.
— Нет, это было «это моё тело». — Он опустил её на кровать, расположив над своим членом. — Оседлай меня, Мила.
Его член, снова налившийся и тяжёлый, запульсировал в её руке, когда она схватила его за основание.
— Учитывая, что я лизал тебя, а ты сосала меня, как пылесос, у нас обоих было преимущество. Итак… как ты думаешь, кто кончит первым?
Она выгнула бровь, проведя головкой его члена между своих складочек, дразня их обоих.
— Я слышу вызов?
— Думаю, я смогу продержаться дольше тебя.
— Я серьёзно сомневаюсь в этом.
— Да?
Доминик схватил её за бедро и прижал к своему члену, насаживая её полностью. Он стиснул зубы, когда её адски горячее лоно стиснуло его. Она была чёртовски совершенна. Такая чёртовски его. И так очень, очень зла на него прямо сейчас, подумал он с внутренней улыбкой.
— Я думаю, ты будешь той, кто корчит первой.
Мила уставилась на него.
— Правда? — Она крепко сжала свои внутренние мышцы вокруг него в отместку, улыбаясь, когда он выдавил резкое ругательство. — Сомнительно.
— Думаю, скоро мы увидим, кто прав.
Небрежно положив руки на железные перекладины изголовья кровати, Доминик сказал:
— Трахни себя, детка.
Он наблюдал, как она несколько раз насаживалась на его член, её лицо раскраснелось, груди подпрыгивали. Она была такой чёртовски тугой и горячей, когда она жадно втягивала его обратно снова и снова.
— Люблю видеть, как мой член весь блестит от твоей смазки.
Она встретилась с ним взглядом, пронзив его сексуально-безумным взглядом, от которого у него сжались яйца. Приподняв бедра, чтобы встретить её нисходящие толчки, Доминик обхватил ладонями её груди и сжал их как следует.
— Мой член в тебе, мои метки по всему телу, моя сперма в твоём животе. Да, я бы сказал, что ты принадлежишь мне.
— Это так?
— Это определённо чёртовски так.
Мила жёстко двигалась на нем, наслаждаясь ощущением его длинного, толстого члена, пронизывающего её. Он ущипнул её за соски, посылая раскалённые искры отчаяния прямо к её клитору. Чёрт, она бы долго не протянула, если бы он продолжал в том же духе. Решив, что он кончит первым, она провела ногтями по его твёрдой груди, снова крепко сжимая его член своими внутренними мышцами, вызвав у него ещё одно грубое ругательство.