Неуловимая коллекция
Шрифт:
– Очень дорого, - сказал француз и дал пять.
Алешка сунул их в карман и шепнул на весь двор:
– Берете шпагу?
– Нет!
– злорадно улыбнулся г-н Робер.
– Не нуждаюсь!
– Гуд бай, май лав!
– пропел не менее злорадно мой младший братишка.
– И мы удалились в сторону чужого дома.
Под первым же фонарем Алешка остановился, достал заработанную пятерку и стал ее рассматривать.
– Фальшивая небось, - заключил он тоном знатока-валютчика.
– Почему это?
– заступился
– Потому что белая. А баксы должны быть зеленые!
Разбирается…
Алешка сунул деньги в карман и сказал:
– Тебе нужно замаскироваться.
– Это еще зачем?
– Батя наверняка дежурного спросит: кто анонимку передавал?
А ведь он прав. Дежурный опишет меня с ног до головы. И батя сразу сообразит, кто эту анонимку принес.
А как маскироваться? Бороду наклеить? Или маску надеть? Да меня тогда из министерства вообще не выпустят, заметут как подозрительную личность.
Но Лешка и тут оказался на высоте.
– Нужно на тебя какую-нибудь особую примету навесить. Чтобы их с толку сбить.
Я задумался и на манер дяди Федора почесал макушку под шапкой. Это помогло: у меня тут же появилась идея. И Лешка ее одобрил.
Дядя Федор был еще во дворе. Помогал какому-то таксисту выбраться из сугроба, куда тот зачем-то загнал свою желтую «Волгу».
– А ну, братцы, выручайте, - радостно и бодро заорал нам дядя Федор.
– Теперь ваша очередь.
Мы втроем приналегли и вытолкнули буксующую машину из снега.
– Хорош!
– бросил таксист в окошко.
– Привет семье!
– И вашей также, - вежливо ответил Алешка.
А я сказал:
– Дядь Федь, давайте с вами шапками поменяемся, на вечерок.
Он посмотрел на мою шапку, снял свою, повертел в руках, пытаясь, видимо, понять, чем она мне приглянулась.
– А зачем?
– Маму напугать, - брякнул Алешка.
– А она у вас чего, шапок боится?
– удивился дядя Федор.
– Не всяких, конечно, - увильнул Алешка.
Похоже, дядя Федор его правильно понял и уже другими глазами, с опаской, еще раз посмотрел на свой собачий треух.
– Ну берите. До вечера. До программы «Время».
Он, наверное, эту программу почему-то в шапке смотрит.
Мы забежали домой, достали с антресолей папину старую пишущую машинку и напечатали на ней «Докладную записку» - анонимку:
«Товарищ полковник, разыскиваемая Вами шпага из коллекции художника Собакина находится в настоящее время на квартире директора фирмы „Роз-Мари“ г-на Робера. Не подписываемся из-за опасения мести вышеозначенного лица».
По дороге мы разменяли баксы (они оказались настоящие, хоть и белые), купили конверт и вложили в него свою анонимку.
Перед входом в подъезд МВД я нахлобучил собачий треух, а Лешка придирчиво осмотрел меня и похвалил маскарад, показав большой палец:
– Здорово,
– Ну, я пошел, - тявкнул я и вошел в министерство.
Прапорщик на пропускном пункте был со мной вначале не очень вежлив.
– Передайте, пожалуйста, это письмо полковнику Оболенскому, - сказал я, протягивая ему конверт.
– Я не курьер, - высокомерно заметил великий чин, с интересом поглядывая на мою шапку.
– К тому же у нас этих полковников…
– Он у вас один, - по-собачьи рыкнул я, разозлившись.
– Служит в Российском отделении Интерпола.
Видя подобную осведомленность человека в такой шапке, прапорщик присмирел и взял конверт.
– Личное?
– уточнил он для порядка.
– Оперативная информация, - важно сказал я.
– По делу о краже коллекции оружия. Полковник Оболенский… - И я остолбенел: по направлению к нам быстро шагал в группе сотрудников… сам полковник Оболенский. Мне захотелось тут же залезть в эту дурацкую шапку. Вместе с ногами.
– Передайте прямо сейчас, - успел я приказать прапорщику.
– Вон он, сюда идет, - и слинял.
Выскочив за дверь, я схватил Алешку за руку и шмыгнул вместе с ним за угол:
– Батя идет!
– Куда?
– не понял он.
– Сюда! Замри!
Но батя немного задержался в здании, видимо, из-за нашего письма.
Он вышел из подъезда, читая его на ходу. Остановился, что-то сказал своим ребятам, и вся группа побежала к машине, которая тут же сорвалась с места и помчалась, я думаю, к дому номер шесть по нашей улице.
Я успел только разглядеть, как папа, сев рядом с водителем, схватил трубку телефона и что-то стал в нее говорить. Наверное, согласовывал с начальством свой предстоящий визит к иностранцу.
Мы с завистью проводили глазами машину и переглянулись.
– Может, успеем?
– спросил Алешка с надеждой.
– Очень хочется посмотреть, как его арестуют.
И мы побежали к метро.
Успели. И, запыхавшиеся, уселись в свой наблюдательный пункт. Даже еще ждать пришлось.
Но наконец из подъезда вышла вся компания: папа со своими сотрудниками и француз со своим спаниелем. Они все вместе уселись в машину и уехали. С мигалкой и сиреной. И лающим в окошко спаниелем. И с длинным свертком с заметным утолщением на конце.
– Наша работа, - с гордостью проговорил Алешка. А я сказал устало:
– Все, на сегодня хватит. Пошли домой.
– Может, поедем, а?
– заныл Алешка. Понравилось ему без мотора кататься.
– Попросим опять дядю Федора, все равно надо ему шапку занести.
– Садись за руль, - сказал я вздохнув.
– До программы «Время» успеем.
Шапка шапкой, но ведь и машину надо на место поставить. А то заявит ее Фролякин в угон.
Попробую откатить, решил я, теперь ведь под горку.