Неуловимые (с иллюстрациями)
Шрифт:
Автобус продолжал мчаться, все больше приближаясь к конечной станции. Вскоре он был у пригородного контрольно-пропускного пункта. Гауптман с лошадиным лицом, тот самый, что отвозил а управление абвера Аскера Керимова, стал проверять документы пассажиров. Всех их пригласили в комнату начальника пункта. Гауптман вызывал каждого к столу и поочерёдно опрашивал. Затем документы возвращались, и прошедший проверку пассажир выходил, чтобы вновь занять место в машине.
Так были отпущены четверо. Пятым к столу подсел Александр Гришко. Гауптман полистал его паспорт, осмотрел полицейское свидетельство, дававшее право
— Хорошо, — сказал гауптман, возвращая документы. — Вы свободны, господин Попеску. И я могу сделать вам комплимент: отлично говорите по-немецки. Почти никакого акцента, который, как я думал, обязателен у каждого румына… Знаете ли вы другие языки?
— Только свой родной и вот — язык вашего великого народа.
— Хорошо, — повторил гауптман. — Больше вас не задерживаю.
Гришко встал, поклонился и вышел. Теперь он был встревожен ещё больше. Разумеется, вопрос о языках был задан ему неспроста.
Пару минут спустя комнату гауптмана покинул и Эрих Фогт. Вскоре все пассажиры были в сборе. Автобус тронулся и въехал в город.
На центральной площади Гришко сошёл и направился в гостиницу. Завтра среда — день, когда предстояло встретиться с тем, ради кого он прибыл сюда. Но Гришко понимал: идти на явку он не может, прежде чем не отделается от наблюдения. А повидать Керимова он должен был обязательно. В руки советской контрразведки попал ещё один агент той самой шпионской школы. Теперь о ней было известно гораздо больше. И связной имел задание — передать Аскеру Керимову приказ готовиться к приёму группы парашютистов, помочь им организовать изъятие документации и архивов, а затем уничтожение самой школы, её руководителей и обучающихся.
Вот и гостиница. Портье будто ждал его — номер был предоставлен быстро, без обычных в таких случаях проволочек. И здесь, идя с ключом по коридору, Гришко вновь увидел того, с кем проделал первую часть пути в автобусе. Правда, агент был сейчас не в замшевой куртке, а в другой одежде, но Гришко хорошо его запомнил и тотчас узнал.
Он вошёл в номер, поставил саквояж, снял и повесил на спинку стула пиджак. Подойдя к окну, Гришко задумался. Комната была на втором этаже, окно выходило в сад. И Гришко решился. Когда стемнело, он выключил свет, бесшумно открыл окно. Он спустится в сад и уйдёт. Время до полуночи можно провести в каком-нибудь кино, там «подцепить» женщину и пойти к ней… При, мысли об этом его покоробило, но другого выхода не было — он не мог оставаться на улице ночью. О паспорте, который остался у портье, Гришко не думал — имелись другие документы. Правда, на паспорте была фотография… И все же Гришко надеялся, что сможет завтра выйти на явку, а затем исчезнуть…
Он сел на подоконник, перебросил через него ноги, сполз вниз по карнизу, повис на руках. До земли теперь было недалеко. Он разжал пальцы и спрыгнул вниз.
— Не двигаться, — произнёс сзади голос. — Поднять руки!
Гришко, только что выпрямившийся после прыжка, резко согнулся, кинулся в сторону. Он наткнулся на кого-то, ударил. В темноте раздался стон. Человек упал, увлекая за собой и Гришко. Завязалась борьба. На него навалился ещё один, потом ещё… Силы были неравны. Вскоре Гришко сидел, прислонённый к дереву, со скрученными за спиной руками, щурясь от направленного
Прибыл автомобиль. Гришко усадили на задний диван. По бокам поместились двое. Впереди, рядом с шофёром сел агент, наблюдавший за ним в коридоре. На коленях у него покоился чемоданчик Гришко.
— Поехали, — сказал тот, что сидел справа.
Гришко окосил глаза и увидел высокого худощавого человека в тёмном штатском костюме и чёрном берете.
Это был Грегор Ост.
Через час арестованного лично допрашивал генерал Вейс.
Александр Гришко сидел, глядя в сторону, и молчал.
— Ладно, — сказал Вейс, — вы не желаете назвать своё имя, национальность, на кого работаете. Все это понятно. Вы сильный человек, и я уважаю таких. Но для вас все кончено. Вот, — он жестом указал на лежавшие на столе бумаги, — вот ответ из Бухареста, вот донесения тех, кто сопровождает вас уже много дней. Никакой вы не румын. Вы русский.
У Гришко чуть дрогнули веки.
— Вы русский, — продолжал Вейс, — и мы знаем это. Говорите, выкладывайте все: куда шли, зачем или… к кому?
Гришко молчал.
— Быть может, вы сделаете это ради… — генерал быстро взглянул на бумаги, — ради вашей Наташи?
Гришко резко выпрямился, поглядел в глаза Вейсу.
— …И ради вашего Стёпки? — бесстрастно закончил шеф абвера.
Александра Гришко будто токам ударило. Он мгновенно вспомнил ночь в Кракове. Конечно же, именно в ту ночь, которую он провёл в общем гостиничном номере, приснилась семья — жена и сын. Его долго мучили какие-то кошмары, чудилось, что с ними происходит несчастье… Он видел их, хотел предостеречь, звал… И, наверное, вслух произнёс имена!.. Гришко вспомнил, как, проснувшись, он сел в кровати, огляделся. Кровать одного из соседей была пуста. Тогда он не придал этому значения. Но теперь!.. Значит, тот самый тощий старик услышал и донёс…
— Ну? — повторил Вейс.
Гришко тяжело вздохнул и вновь отвернулся.
Потом его отвели в камеру. Вейс опустился туда и присутствовал при усиленном допросе, в результате которого Александр Гришко был превращён в сплошь кровоточащую и вздрагивающую массу.
Но он так и не сказал ни слова.
Через день его расстреляли.
Глава двенадцатая
1
Группенфюрер Иоганн Вейс, изловивший мнимого румынского коммивояжёра, но так и не раскрывший его подлинное лицо, был не в настроении. Вообще его последнее время преследовали неудачи. До сих пор тянулось следствие по делу об убийстве штурмфюрера Келлера, и в нем не было никакой ясности. Шеф абвера вызвал гауптштурмфюрера фон Герхарда и сделал ему резкий выговор.
Громек пытался оправдаться, но вот в кабинет вызвали Грегора Оста. Ост продемонстрировал найденный в лесу костюм, а затем пуговицу, обнаруженную в номере гостиницы.
— Что установлено ещё? — спросил группенфюрер Вейс.
— Пока ничего, — ответил Грегор Ост.
Он не терял надежды сам распутать дело и потому умолчал о заявлении продавца, что покупателем костюма был военный.
Генерал распорядился: работу будет продолжать Грегор Ост. Фон Гархард передаст ему имеющиеся материалы следствия, а сам получит новое задание. Он выедет в командировку.