Неуловимые тени
Шрифт:
– Почти уверен. Все убийства совершены во время дождя. Долгого, беспросветного, унылого.
– У чувствительных людей в это время ухудшается самочувствие, они пьют лекарства.
– А наш маньяк, чтобы избавиться от страданий, выходит на охоту.
В отеле о приезде еще одного сотрудника из Москвы уже знали. Петелиной выдали ключи от забронированного номера на четвертом этаже.
– А я на первом. Специально попросил, – сообщил Кулик.
– Не любите высоты? – Петелина с детства боялась высоты и подозревала в этом естественном страхе других.
– Чтобы не
Он извлек из портфеля толстую папку и вручил Петелиной.
– Сегодня ты свободна. Отдохни, изучи дело, вот тебе еще материалы. Завтра утром встречаемся в областном УВД, там у нас штаб.
Елена поднялась в номер, опустила сумку при входе, прошла к окну и приоткрыла раму. Свежий предгрозовой воздух дохнул ей в лицо. Небо стремительно темнело, а маковки куполов еще источали золотое сияние, словно накопили тепло и пытались удержать.
Она присела на край широкой кровати и, раскинув руки, упала на спину. После нескольких часов за рулем лежать было особенно приятно.
Вспышка молнии прорезала небосвод и отдалась дрожью в стеклах. На мгновение в полутемной комнате стало светло. Елена заметила на коричневом покрывале лист белой бумаги. Памятка для постояльцев, решила она.
Пальцы подхватили бумагу и поднесли к лицу. Текст оказался необычно коротким. Она успела прочесть его в момент следующей вспышки молнии.
«Вали отсюда, сука, а то пожалеешь!»
9
Длинный белый лимузин плавно плыл по вечерним улицам старинного города. Серая стена дождя и потоки воды под колесами усиливали ощущение, что движется не автомобиль, а прогулочная яхта. Вульгарные огни ресторанов и сдержанная подсветка беломраморных храмов по разные стороны улицы символизировали широту метаний русской души: от пьяного загула до молебна о спасении.
Водителя лимузина Груздева, в силу солидного возраста и философского склада ума, больше тянуло к храмам, однако останавливался он чаще у развлекательных заведений. Выполнял волю клиентов.
Ну что за работа, сокрушался он, одет с иголочки, а за версту видно, что слуга. Начищенные ботинки, темный костюм, черный галстук и белая сорочка, которую требовалось менять ежедневно, чтобы клиент, не дай бог, не сморщил носик, когда перед ним в полупоклоне распахивают дверцу.
Простой костюмчик, галстук в тон – вполне терпимо, так выглядят еще не заматеревшие чиновники, к примеру, тот, кого он сегодня обслуживает. По физиономии видно – шальные деньги отхватил, прохвост, и решил гульнуть на радостях, заказал лимузин.
Что особо делало водителя похожим на слугу – так это дурацкая старомодная фуражка и белые перчатки. Точно такую же амуницию швейцары дорогих ресторанов носят. Профессиональное клеймо. Швейцары – зацепился за слово Груздев. Неспешно наматывая круги по одному и тому же маршруту, он имел привычку, как ребенок карамельку, «обсасывать» со всех сторон подвернувшуюся тему. Чем еще заняться, если по инструкции, когда пассажиры в салоне, даже радио нельзя включить.
Швейцария – одна из самых богатых стран, это факт. А ведь когда-то франкоговорящие швейцарцы приезжали в Россию в поисках работы. За их крепкое телосложение и неизменную строгость дворянские семьи нанимали швейцарцев в качестве привратников – так они становились лицом дома, свидетельствуя о его обеспеченности. С тех пор мужицкое словечко «сторож» заменили на возвышенное «швейцар».
Да, в былые времена в Россию валом валили немецкие гувернантки, французские повара, английские бонны, польские няни, рассуждал Груздев. И теперь мигрантов, хоть отбавляй, только нынешние не с Запада прут, а с Востока. Может, привычное слово «дворник» пора менять на «таджибек»?
Седан с шашечками такси резко вильнул к обочине перед лимузином.
– Кретин! – ругнулся обычно флегматичный Груздев, разглядев типичного таксиста-кавказца. И добавил в сердцах: – Слово «водитель» из-за вас я не позволю изменить.
Настроение мгновенно испортилось и стало соответствовать серой дождливой погоде.
Как тупые уроды не поймут, что он не может перестраиваться с бухты-барахты. Лимузин только по высоте похож на легковушку, а длиной с автобус. И управлять им сложнее, чем автобусом. В автобусе сидишь высоко, видишь далеко и зеркало заднего вида имеется, а в лимузине – только боковые.
За спиной непроницаемая стенка, чтобы богатенькие пассажиры могли заняться чем угодно. Они и занимаются. Вот нынешний, явно чинуша средней руки, урвал куш и решил прикоснуться к сладкой жизни. Их компания по прокату лимузинов так и называется «Дольче Вита». Что за мода на иностранные словечки! «Сладкая жизнь» звучит вульгарно, а «Дольче Вита» возвышенно.
Знаем мы эту возвышенность, видели низменные результаты – химчистка салона после каждой второй гулянки требуется.
И никакой фантазии у клиентов, одна и та же программа – море выпивки, девочки по вызову, громкая музыка, разврат. Вот и к этому подсела женщина, а может и мужик – под зонтом не видно. Сейчас с этим просто, были бы деньги. Тошнит от таких клиентов, а приходится улыбаться, помогая выбраться из машины, и кланяться, когда чаевые дают.
Груздев вздохнул и чуть успокоился. Дерьмовая работа, но клиент всегда прав, а если уж совсем зарвется – в договоре прописана денежная компенсация. Кстати, что-то давно клиент ничего не требует – пару остановок всего было – заснул что ли? Водитель прислушался. Нет, под такую музыку не уснешь – даже здесь по ушам бумкает.
Груздев стал поглядывать на часы – ну все, арендованное время вышло. Включил связь с салоном, кашлянул для приличия и вежливо спросил у клиента: куда его доставить?
В ответ – молчание.
Все-таки нажрался и заснул, скотина.
Лимузин остановился.
Водитель вышел, предварительно раскрыв большой зонт. На всякий случай постучал в непроницаемое стекло пассажирского салона, растянул губы в пластиковую улыбку и приоткрыл дверцу.
Звуковые волны, сдобренные парами алкоголя, шибанули в лицо. Помимо запаха коньяка чувствовалось что-то еще – специфическое и тревожащее. Запах был смутно знакомым, но повышенная концентрация меняла восприятие и запутывала память.