Неуловимый
Шрифт:
— Ну, купцу же надо было как-то выполнять распоряжение отца барона. У вас даже вон обувь и ту забрали, а в мешке тебе только твои камни оставили и больше ничего. Барон попробовал выступать, но ему чем-то пригрозили. Короче, зубами скрежетал, но ничего против сказать не мог. Видишь, тебя даже переодели: безрукавки нет и нижнего белья тоже. В общем, ты извини, но вам теперь даже есть в эти сутки давать не будут. К месту назначения вы должны прибыть голодными. Поверь, никто вам ничего уже не даст.
И посмотрев на меня с усмешкой
— Вон, в тряпочке тебе пару пирожков оставил. Только, ради всего святого, слопай их под пологом, не хватало ещё из-за этой ерунды мне по ушам от купчины отхватить.
Я печально вздохнул, ну и расклад, каков купчина-то.
Я просто взял тряпочку и припрятал угощение среди мешков.
— Только под пологом ешьте и когда рядом никого нет. — попросил меня Поп.
Я согласно кивнул.
— Наш бандюга ходит довольный, что сумел выкрутиться и спровадить с глаз долой раздражающее звено. Ушастая ведь тоже пыталась возмущаться… — болтал Поп, а я радовался только тому факту, что совсем недавно сумел внести изменения в их клятвы, чтобы они могли спокойно существовать без меня. Вот только проверить, а всё ли нормально установилось, возможности, как таковой, не было.
Когда уже остановились на ночёвку и Поп убыл к своей зазнобе, оставив меня одного оборудовать лагерь, правда из продуктов у нас в телеге ничего не было, вот в тот момент, когда уже отдыхая я сидел грустный у костра, и появился Шварц.
Молча положил рядом со мной узелок, подобный тому, в котором носил нам поесть в начале нашего путешествия.
— Уже знаешь? — проронил он тихо, усаживаясь рядом со мной.
— Угу. — буркнул ему я, протягивая второй оставшийся от подачки Попа пирожок.
— И как ощущения? — хмыкнув спросил он.
Я неопределённо пожал плечами. Что говорить, тут и обида в душе, и опасения за ребят, и приятные воспоминания от общения с Наташкой. Какая она всё-таки классная.
— Чего-зубы-то не показывал? — угрюмо спросил я.
— Я не могу. Это у тебя хорошо получалось и тебе перечить боялись, не зная, что от тебя ждать. Я для них так и остался слабосилком, ведь артефакт у меня, как и прежде, на ноге и с магией я не светился. Потому, как и прежде, мной помыкают и пытаются управлять, но помня твои слова, я просто прикалываюсь и наслаждаюсь моментом.
— У архимага после твоих выкрутасов точно сердце прихватит. — усмехнулся я.
— А что такого, зато сейчас все тебя только побаиваются, да ушастую. Она ведь реально после всех издевательств над ней ребят из состава охраны каравана порвать хотела. Хорошо, что, Коля ей раны любовью зализал.
— Зализал. Как-то неправильно звучит. — сказал я.
— Ну, пускай залечил, какая разница. Всё равно не очень-то это у него получилось, да и сам он со своими свойствами… Видал какие у него файерболы выходят?
Я усмехнулся. Видал! Скажет тоже, я даже слышал! Причём его творения ведь реально ужасно выглядели, а когда взрывались… Хорошо, что до прямого применения не дошло, а то бы…
— Как получилось, что у нас всё забрать смогли? — уточнил я у Шварца.
Тот сочувственно вздохнул.
— Шанса удержать наши приобретения мне не дали. Никак. Есть чем меня им прижучить, а светить возвращёнными способностями ты мне запретил.
— И не запрещал я тебе ничего! — вскинулся я.
— Пускай не запрещал, но советовал? — спросил он.
Я согласно кивнул.
— Вот! А если бы я начал артачиться, на меня обязательно попробовали бы надавить. Так что до такого доводить очень не хотелось, хотя очень жалко было, особенно одежду и обувь. Мы с тобой опять босые и в обносках. Ножи и топор тоже забрали, как, впрочем, и твою палку. — он посмотрел на меня в свете мерцающих отблесков костра. — Что делать-то будем? — всё так же тихо, почти без эмоций, спросил он.
Я вновь пожал плечами. Грустить не хотелось, как и злиться. Купчина лихо всё провернул, пока я в отключке валялся.
— Почему нас опять кормить перестали? — вместо ответа на вопрос спросил я.
— Хотят, чтобы завтра мы не столь довольными жизнью выглядели. Принимать нас завтра будет мой учитель, но я уверен, что на людях он не покажет, что знаком со мной. — барон тяжко вздохнул. — И оставаться с нами он тоже вряд ли будет. Сейчас в баронстве руководит управляющий.
— И как руководит? — уточнил я.
— А я почём знаю? Я ни уточнить, ни навести справки не успел, сам ведь знаешь, как наш отъезд быстро обстряпали. Раз, и мы уже никто, и зовут нас никак.
— Ну, про никак ты не загибай. — усмехнулся я. — Теперь мы уже ого-го! И теперь нам надо стать самими собой и назло всем занять своё положенное по праву место в этом обществе, а это будет посложнее, чем устаканивать дела с пацанами. Хотя поначалу чувствую, нам с тобой и этим заниматься придётся, всё-таки там, куда мы приедем, нас никто не знает.
— Это точно! — согласился со мной барон.
— Ты участвовал в сборах ребят? — с надеждой спросил я.
— Не допустили, только деньги все забрали. Все деньги и кулоны, кстати, тоже. Но Ушер сказал, что всё наше хозяйство мальцу передали, тот более нормально перенёс расставание с тобой. Наёмник даже вроде просил его за ребятами присмотреть.
Я в охренении смотрел на барона. Вот говорит и не понимает до конца о чём говорит. Наш Ушер, человек с железной волей, понял, что собой представляет этот непонятный последователь клуба любителей убивать, и самое невероятное, доверил ему самое главное: наши магические вещи и всю сумму денег, как я понял Цик тоже ему свои деньги отдал. Вот так номер!
М-дя! Надеюсь до школы доберутся. Только вот почему нас порталом не кинули? Воспитательный процесс, а тут портал получается и вовсе за наши же деньги. Вот так номер.