Неуловимый
Шрифт:
Но слушать об успехах местного сельского хозяйства нам с бароном не очень хотелось.
— А почему тогда ты, и как конюшни с тобой связаны? — спросил я.
— Так кому ещё такое тонкое дело-то доверять, как не мне. Я ведь главный помощник управляющего. — и посмотрев украдкой на барона прошептал: — Кому ещё доверять такое поручение.
О чём-то догадывается. Ну да, ладно.
Барон поморщился, видно заметил взгляд парня.
— Ладно, Суч, так что с бабами-то? — поднял прошлый мой вопрос Шварц, ответ на который его тоже немало волновал. Став мужчиной и познав женщину, он просто жаждал усовершенствовать и обогатить свой небольшой небогатый опыт.
— А что с бабами не так. Вам, поди, и лет-то…
— Почти пятнадцать. — соврал барон.
— А, ну тогда, конечно, хотя выглядите вы малость мелкими. — хмыкнул
А что, перекусить никто из нас точно бы не отказался.
— Неважно с ними в поселении. — сказал он, протягивая каждому из нас кусок хлеба с небольшим кусочком сочной буженины. — Если звать замуж, то найти можно. По вечерам, особенно в выходные, собирается молодёжь, но не допоздна. В последнее время много детей пропало и в городе и в округе. Охрана на ушах стоит, но ничего узнать так и не смогли. Говорят, что убитых детей много нашли, но это слухи, никто ничего конкретно не знает. — жуя рассказывал он и не замечая, как потемнел при упоминании погибших детей Шварц. — В городе в салунах можно оттянуться, всё равно сколько тебе лет, главное деньги плати. Говорят, даже эльфийка есть, но хотят за неё несусветные деньги. Солдаты гарнизона, кто не женат и семьи не имеет, там и ошиваются, просаживая заработок, но его на много посещений не хватает. Пару раз и привет. У меня брат в охране и не женат, так за прошлый год ни медяка матери не отдал, всё в трактирах да в салонах спустил. В тавернах, конечно, тоже можно со служанками
оттянуться, но, увы, как повезёт, а в салоне уж точно своё за свои деньги получишь, да и безопасность там на уровне. — разглагольствовал парень, периодически запуская руки в свой объёмный мешок. А мне он нравится, и пожрать не дурак, от того и запасливый, и не жадный, особенно, когда за жлобство и по харе можно получить. — А так, если в любовь не играть, то только так, если безопасно хотите. Девчонок сейчас особо опекают, все настороже. Просто так, как раньше, даже не подойти, чтобы просто познакомиться. Страшные времена.
Я покачал головой от таких известий.
— А что, мальчиков разве не воруют?
Суч строго посмотрел на меня, не разделяя мой скептицизм, сквозящий в моих словах.
— Не знаю, воруют или нет, но пропадают и ребята довольно часто, но в отличие от них, девчонок берегут сейчас строже, да к тому же ведь и просто беспризорной шантрапы, что в городе, что в поселениях вокруг, навалом. У нас приграничье и беженцев много через наши земли проходят. Да и сосед весьма беспокойный. В общем…
М-да уж, похоже не на курорт мы с бароном прибыли, и его баронство — это ещё тот террариум, где не только свои, похоже, укусить норовят, а больше от соседей проблем ждать приходится.
— А рынок у вас есть? — вновь задал я вопрос.
— Рынок есть и не только в городе, в каждом поселении. Но если и, правда, есть, что продать, то тогда, конечно, лучше не полениться, а встав пораньше утром в город направиться. Тут-то хода всего около часа, да под горку. Это обратно телепаться с трудом будешь, если транспорта нет, и то не факт, что телегу самому подталкивать не придётся на особенно крутых подъёмах. В городе целая площадь под рынок отведена, там и охрана есть, но с неё толку мало. Ворья наплодилось, а глава города ничего по этому поводу не предпринимает. Вот, когда барон вернётся, тогда я думаю и прошерстят расплодившееся племя. Но вот, если кого грохнут, тогда копают сильно и ворьё теребят, пока насильника или убийцу не выдадут. Так что, если трупов нет, то охрана чаи распивает отдыхая, а то, что простых граждан едва ли не на каждом шагу грабят, их не волнует. Но народ уже привык и приноровился. По одному не ходят, а в случае чего оружие обнажают, если, конечно, успевают на нападение среагировать. В общем, все уже привыкли к настоящему порядку вещей в городе и в округе. Для пацанвы, вроде вас, тут вольница, чем и пользуются малолетние воришки, так что на торжище хлебалом щёлкать не стоит, иначе обчистят подчистую. Да, для местных это прописные истины, а девушек, если они на рынке, и вообще никто никогда не трогает из местных, только залётные бывает отличаются, но таких сразу гасят наглухо. Закон такой среди шпаны, так что и непонятно, куда девчата пропадать начали. — тихо и печально закончил Суч.
***
Со слов Суча идти нам осталось ещё половину от того, что мы уже прошагали. Вести он нас решил сразу к нашему новому жилищу, не тратя время на знакомство с окружающими и с теми, с кем нам придётся контактировать на работе.
— Главный в конюшне старина Шип. Старикан, но крепенький. Со сторожем в друзьях ходил, а теперь вот уже полгода в трауре. Так, в принципе, нормальный, но дотошный до ужаса. То ему не так, то ему не этак. — продолжал свой рассказ Суч, пока мы уставшие брели по дороге, чем, конечно, нас немного развлекал. Уж больно трудно было двигаться после столь обильного обеда, да ещё когда сверху бутербродов пол-литра неплохого вина выпили. В общем, лично я еле ноги после такого пикника переставлял, и думаю, что барон чувствует себя сейчас тоже не лучшим образом. — Сложно быть у него в помощниках. Честно сказать, была команда ему вас передать со всеми вытекающими, но теперь... — он глянул на нас, с трудом шагающих по пыльной дороге, что вилась между деревьев чахлого лихолесья. — Что же, как и обговаривали, только уборка навоза и всё. Шип верещать, конечно, начнёт и придётся ему ещё кого-нибудь в помощники давать. Пара парней, что у него работали, переведены на новый табун. Пригнали недавно, а работать-то и некому, а тут эти, хоть что-то в лошадях понимают. Но завтра подкину помощника, есть тут один. Раньше дружили с ним, он на пару лет меня младше. Дальний родственичек нашего управляющего, но что-то не жалует он эту поросль параллельной ветви своего клана и, видно, есть за что. Больно уж драчливые и скандальные родственнички. К нам сюда их на перевоспитание бросили. Бугай вырос больше меня почти на половину и силы чудовищной, но характер слишком уж склочный. Не, не смотрите на меня так, я вам мстить не собираюсь за сегодняшнее, но реально больше никого нет. Я ведь думал, что вы сами с Шипом справитесь, а теперь…
— Думаешь, что с этим милым мальчиком будут проблемы? — спросил его барон.
— Однозначно будут. Работать он не любит, а тут такие помощнички будут вертеться ничем не занятые. И как результат…
А ведь точно мстит, а заодно пытается какие-то свои завязки разрубить с нашей помощью. Ну не поверю, что некого больше старику в помощники поставить, он ведь точно понял, что больше положенного мы работать не собираемся, а раз так...
И ведь ничего не предъявишь. Вон, как красиво выкрутился. И вроде как предупредил о неприятностях в будущем, и свои интересы блюдёт.
Барон из-за спины нашего провожатого кинул на меня обеспокоенный взгляд.
Ничего. Чем больше шкаф, тем громче он падает. Может и на руку нам такие неожиданные обстоятельства. По факту, наверняка, этот здоровяк верховодит среди местной шпаны, а если мы его сразу приручим и успокоим, то и остальные с нами поостерегутся связываться. Всё старо, как мир, что в этом мире, что в том, всё одинаково, потому что люди…
Ну, вот вроде и конец нашего путешествия на сегодня близится, просветы уже виднеются среди деревьев молодого леса. Похоже, что все крупные старые деревья вырубили, а на месте древних зарослей теперь поднимается молодняк. Вон и постройки в стороне от дороги видны.
— Это свинарника постройки. Нам дальше немного, уже почти пришли. — объяснял Суч. — Дальше, если по этой боковой дороге идти, то в село войдём.
— Большое? — уточнил барон.
— Крупнейшее в баронстве. — похвастал своей родиной парень. — Даже пара церквей есть. Но не уживаются между собой представители разных конфессий, грызутся почём зря, да ещё паству к грызне каждый раз привлекают. У нас-то более-менее спокойно, а вот у соседей бывает настоящие баталии разворачиваются. Вот и у нас пытаются воду мутить, но управляющий баронством год назад по команде из столицы герцогства всех провокаторов с той стороны перевешал, в том числе и святошей. И как отрезало. Священники сначала пытались жаловаться и права качать, но их вроде как вообще пообещали выгнать или перевешать, а церковь сжечь. Успокоились, но зуб точат. Бедный молодой барон, — он украдкой бросил взгляд на Шварца, — достанется ему на орехи. Святоши не те люди, чтобы так просто обиды прощать, не успокоятся.