Неусыпное око

Гарднер Джеймс Алан

— Если ты хочешь со мной поделиться.

У нее была настороженная интонация, будто она пыталась шутить с женщиной, которая может оказаться тико. Но я все равно рассказала ей.

Начиная с вида, который примкнул к разумным задолго, задолго, задолго до хомо сапов. Они запустили первую ракету тогда, когда Земля все еще наблюдала за бегством первых млекопитающих из-под гигантских ног тираннозавров. Потом пришла их пора исследовать космос, стадия становления их биоинженерии, стадия их эволюции в бессмертные энергетические существа…

Да, конечно, это избитое

клише. В лучшем случае упрощенческое и, возможно, полностью ошибочное. Все, что я могла рассказать, были данные, оставшиеся как шрам в моем мозгу после информационной опухоли: смесь информации, действительно исходившей от Кси, и неких предположений, сделанных моим перегруженным мозгом, старающимся найти во всем смысл. Если полученные данные упростились и замусорились тем, чем уже было захламлено мое подсознание, — что ж, так уж устроен мой дурацкий мозг. Чуждые понятия и впечатления переназываются, сравниваются с более знакомыми вещами, даже если при этом мне приходилось обращаться к замшелым воспоминаниям, почерпнутым из киношек типа «Капитан Молния и команда Технократии».

Кси не объяснила мне подробно. Может, она и сама не знала правды.

Кстати, еще одно расхожее людское предубеждение — представлять себе Кси женщиной. Она не была женщиной… не более чем мой личный павлиний хвост был мужчиной. Но три тысячи лет тому назад эти двое были вместе, неразрывным единством, друзьями, любовниками, союзниками, взаимопроникающими энергетическими системами… выбирайте любой из поверхностных эпитетов на ваш вкус, лишь бы растрогаться. И эти двое вместе путешествовали по галактике в поисках просветления бездумности восхищения.

Передвигаясь за счет низших существ.

Нет большого секрета в том, что я подразумеваю под передвижением: они прыгали, как в попутку, в мозг других существ. Тайно переживали его мысли и эмоции. Телепатический туризм. Павлиний хвост мог устроиться в мозгу низших существ как незаконный жилец, расшифровывая нейронные передачи с той же легкостью, с которой мы расшифровываем путаницу световых волн, достигающих сетчатки нашего глаза. Кси и предмет ее обожания усваивали мысли всех вокруг, и для них эти мысли были ясными, как божий день.

Они переезжали с места на место на неизвестных хозяевах, иногда проводя в их мыслях лишь несколько часов, но чаще сопровождая их от колыбели до могилы. Это был их любимый способ передвижения: путешествие от рождения до самой смерти рассказывало им всю историю целиком — с началом, серединой и концом. Павлиньи хвосты находили каждую из частей завораживающей… особенно когда колония страйдеров начала разбиваться на группировки. Гражданская война набирала обороты, а они смотрели и развлекались, потягивая телепатический коктейль из ненависти и насилия, приправленный буквально капелькой геноцида.

Раскол, уничтоживший общество страйдеров, был настолько не важен для Кси, что она и не пыталась в нем разобраться. Не стоило утруждаться. Может, эти клики боролись по принципу бедные против богатых, или язычники против верующих, или зеленоногие против синеногих, но Кси не могла мне

назвать причину, потому что она ею не интересовалась. Все, что она могла утверждать, так это то, что страйдеры воевали: север против юга, восток против запада, побережье против глубин континента, племя против племени.

Долгое время это была холодная война. Лига Наций в те времена ничем не отличалась от теперешней; если бы страйдеры развоевались вовсю, со взрывами ядерных бомб, с ядовитым газом, стелющимся словно туман, Дэмот объявили бы неразумным: никому не дозволено было бы покидать его или приезжать на него, полная блокада и эмбарго.

Этой угрозы было достаточно, чтобы удержать военные действия на уровне «вежливости»… Но не будем делать вид, что кровь так и не пролилась. Саботаж может убить. Сочувствующих, заподозренных в ненужной лояльности линчевали. Рейды становились все более жестокими. В то время как машины вымирали одна за другой, соседи вторгались друг к другу в поисках пищевых синтезаторов, все еще способных вырабатывать протеин.

Мерзкое зрелище… но не для Кси. Она просто находила это интересным: как наблюдение за битвами муравьев, муравейник на муравейник; жестоко, но не важно. За все годы, что она впитывала, как губка, эмоции страйдеров, она все же не начала отождествлять себя с ними. Они были животными — стояли неизмеримо ниже нее, они не считались. Даже если Лига Наций считала вид страйдеров разумным, на Дэмоте они вели себя противоположным образом: убивали друг друга, едва заботясь о поводах для убийства, верили, что их мелкие ссоры что-то значили. Если тот тип из страйдеров, которым она пользовалась как «попуткой», горевал о павшем товарище или приходил в ярость от того, что его клан деградировал до низкотехнологичного варварства… ах, ну неужто это не мило и забавно — то, что они воспринимают себя всерьез?

Ее возлюбленный смотрел на это иначе. Парень был совершенно лишен чувства юмора, а потому действительно пытался остановить развлекуху, да еще и омерзительным до тошноты способом. А дело вот в чем: павлины могли не только пассивно ездить на «попутках», а много больше. Они могли фактически слиться со своими хозяевами. Союз сознания, два мозга как единое целое проживали в унисон всю жизнь хозяина «попутки». С того момента, как павлин завершал внедрение, он уже не мог покинуть своего партнера-страйдера, не убив его.

Для Кси все это слияние было, словно попытка станцевать вальс с обезьяной. Неприличным. Нечистым. Но другой павлин, мой павлин, не отрекался от пошлости, когда это было необходимо — он выбрал лидера сильнейшей из фракций и устремился в его сознание, чтобы с ним слиться. В итоге получился тайный симбиоз: внешность полностью принадлежала страйдеру, но внутри наполовину был павлин. Два мозга стали одним… и павлинья половина была намерена прекратить гражданскую войну.

От этого Кси затошнило. От этого Кси обуяла ярость. Это исторгло из груди Кси вопль ослепляющей ревности.