Неутолимый Голод: Тупиковая ветвь
Шрифт:
— А что делать с их «первым номером»? — поднял на неё тяжёлый взгляд Дармо.
Дыхательные щели гестерианки зашелестели быстрее.
— То же, что и с остальными — уничтожить, — она рубанула воздух перед собой ладонью.
Дармо горько усмехнулся. Остальные старались не смотреть великой Луатариан в глаза. Но она ещё не закончила.
— «Как?» — спросите вы меня. И будете правы, — она обвела понурых и обессиленных магов сияющими жёлтыми глазами. — Да, я ещё не знаю ответа. Но мне всё равно, какой у неё уровень — двухсотый, трёхсотый или пятисотый. Мне понятно одно — нас, великих,
Великую прервал заметный энергетический всплеск где-то очень рядом. Все присутствующие встрепенулись, кто-то даже машинально потратил восстановленные крупицы энергии на щиты — в комнате повисло напряжение.
У входного портала послышались шаги, и в комнату вошёл Великий Председатель Аль-Атраш в голубом халате с отливом и золотой вышивкой. Его лицо было землисто-серым, он выглядел ещё более измождённым, чем те, кто чуть не погиб в схватке за хранилище. Но глубоко посаженные глаза великого мага горели яростным азартом.
— Я слушал вашу дискуссию, господа, — сказал он тихо, встав посреди комнаты и кивнув на незаметно мигавшую лампу конференц-модуля залы. — Я вам обещаю лично — у нас будет хорошая тактика. И не позднее, чем через четыре конфедеративных дня. Потому что на пятый я буду пуст и более не смогу это обещание выполнить, — он вздохнул, словно взвешивая реальность этой перспективы. — В любом случае у нас будет главное — местоположение врага. Теперь я знаю, где его искать.
* * *
Нет, всё-таки чтобы действительно всей душой поверить в то, что её невозможный, на первый взгляд даже безумный план сработает, просто необходимо было хотя бы раз увидеть Великую Сайю в бою.
То, как её Сила действует на этих несчастных магов, когда Великая больше её не экранирует. То, как они пытаются, но не могут ей ничего противопоставить. То, как она рушит все представления о границах возможностей. Всё это внушало Давиду неожиданный для него самого благоговейный трепет.
Если бы Великая Сайя собрала всех в шатре и тихо, но с бесконечной внутренней силой, как не умел никто другой, вдруг объявила, что она — божество во плоти, Давид бы поверил, не колеблясь. И не он один, в этом можно было не сомневаться.
Да её в лагере и считали, по сути, божеством. Преклонялись. Боготворили. Беспрекословно, с удовольствием подчинялись. Потому что на всё — одна воля.
Её воля.
Эх, Лиам… Эв… Ну как же вы не поняли, глупые, что Сайя — это Направляющий свет? Когда можно — тёплый и милосердный. Когда нужно — непреклонный и смертоносный. Но всегда — чистый и справедливый. Даже если им, приземлённым магам, этого с первого взгляда и не понятно…
Давид лежал на набитом высохшей травой матрасе и смотрел в деревянный потолок. Несмотря на то, что в последние дни их лагерь с замедленным временем неспешно укрывали сумерки, он не мог заснуть, как ни пытался. Слишком много впечатлений. Слишком большой заряд энергии от этой оглушительной победы. Слишком много невыраженных
Снаружи, у входа без двери, послышался еле заметный шелест. Давид скосил глаза и увидел в полумраке, что возле входа кто-то стоит, привалившись к бревенчатой стене.
— Не спишь?
Сайя только что провела общий сбор, куда Давида и всех, кто участвовал в схватке у хранилищ, не пустила, чтобы отдыхали и восстанавливали силы. А теперь зашла его проведать.
— Не сплю, — сознался маг. Хотя она, конечно, знала и так. — Как прошло?
— Как и д'oлжно. Толика скорби по тем, кто теперь не с нами, и море решимости почтить их память успехом общего дела.
В её спокойном тоне Давиду слышалась бесконечная признательность и тем, кто пал, и тем, кто готов пасть в битве за их успех. Раз за разом он убеждался, что ясно видит, почему за ней следовали…
— Я знал, что ты будешь, как всегда, безупречна, Великая… — если бы маг стоял, он бы поклонился.
— Брось ты это преклонение, Давид, — немного устало, как ему показалось, проговорила Сайя. — Мы слишком давно друг друга знаем, — она подошла ближе и села напротив него на свой матрас. — И слишком хорошо.
— Да, прости… — Давид смутился. — Но перед тобой сложно не преклоняться, Сайя. «Великая» — в твоём случае не просто красивое слово…
— Может быть.
Её лица не было видно в полумраке, и Давиду в такие моменты нравилось представлять, что она улыбается ему. Хотя он знал наверняка — это не так. Пожалуй, улыбаться, если этого не было нужно для дела, было единственным, чего эта необыкновенная женщина не умела.
— Как ты, Сайя? Как ты сама?
Он никогда не мог и представить, какой это груз — быть ею. Но неизменно хотел помочь всем, чем мог. И чем не мог — тоже.
— В порядке. Спасибо, — ответила она мягко. — У нас теперь достаточно террита, Давид. И единственное, что нам нужно, — обучение магов, пока я инициирую остальных. Это будет полностью на тебе. Приоритет — сила. Умение — потом, когда я закончу. Справишься? — она положила свою тёплую ладонь на его плечо — и по телу Давида словно пробежал разряд, разгоняя волны мурашек.
Конечно он справится! Если этого просит Великая Сайя, он не может не справиться!
— Да, Сайя, конечно, — он с готовностью кивнул, приподнявшись на локтях. — Всё, что пожелаешь.
— Спасибо. Без тебя наш успех вряд ли был бы возможен… — она вдруг наклонилась к нему и как обычно коротко, с тем же бесстрастным лицом и грустным взглядом, сильно и жарко поцеловала его в губы. — И я очень рада, что ты идёшь этой дорогой рядом со мной.
— И я рад, Вел… Сайя, — поправившись, тихо ответил он. — Если бы не ты, моя жизнь была бы пуста и бесполезна…
— Спи, Дави, восстанавливайся, — мягко прервала она его, неожиданно погладив по волосам. — Следующий шаг будет… сложным. Но нужным. Решающим. Мы должны быть готовы, когда будет необходимо.