Неутомимая охотница
Шрифт:
— Мне нечего сказать вам. Нет никакого магического свитка, и я не обнаружил ничего сверхъестественного. Старый Болван плетет басни. Вы обратились не по адресу. Ко мне это не имеет никакого отношения.
— Но Старый Болван утверждал, что следил за своим братом, поскольку тот вел себя как-то странно. Будто вы встретились с преподобным в Британском музее, в одной из задних комнат. Он знает вас, милорд. Прошу, позвольте мне участвовать в этом предприятии. Я крайне в этом нуждаюсь.
— Прощайте, преподобный Олдер.
Лорд Бичем откланялся, перебежал
Поклонившись Александре Шербрук, он обратился к ее грозному мужу:
— Добрый день, Дуглас. Надеюсь, вы здоровы?
— Я встретил тридцать пятый день рождения в лоне своего милого семейства. Разумеется, здоров. Или вы считаете меня слишком дряхлым, что проявляете такое участие? Что вам нужно, Хизерингтон? Прекратите пялиться на мою жену, иначе я так вам врежу, что улетите на другую улицу и разобьете в кровь вашу смазливую физиономию.
Александра Шербрук, не доходившая мужу до плеча, оттолкнула его и взяла лорда Бичема за руку.
— Как поживаете, Спенсер? Не обращайте внимания на бедного Дугласа. Воображает, что нашел сегодня седой волос, и пытается винить в этом меня, потому что я разозлила его прошлой ночью, приняв в споре сторону Райдера.
— Зря мой брат упорствует в своих заблуждениях. Представьте, Бичем, он требует, чтобы дети сами решали, хотят ли они работать на фабриках, идти в подмастерья или учиться. Я считаю, что все должно зависеть от родителей, иначе в мире воцарятся хаос и неразбериха. Можете вообразить, что нашим мальчикам предоставят возможность самим выбирать себе судьбу? Совершенный вздор, и ты, Александра, так и скажешь Райдеру при следующей встрече Но Александра только рассмеялась и наклонилась ближе к Бичему.
— Кстати, насчет седого волоса Дугласа. Если будете по-прежнему дразнить его, он посчитает, что всему виной вы, Спенсер!
— Почему тебе обязательно нужно звать этого проклятого пса по имени?
Александра, небрежно погладив мужа по руке, снова обратилась к лорду Бичему:
— Рада видеть вас. Что вы можете сказать о Хелен Мейберри?
— Вам, надеюсь, известно, что мы с ней стали партнерами и я отправился в Эссекс с ней и с ее отцом?
— Да, но вы почему-то здесь, а ее не видно. Где же Хелен?
— Дома. Я вернулся, чтобы обратиться за помощью к лучшим ученым умам нашей страны.
— Господи, Спенсер, означает ли это, что вы обнаружили нечто, связанное с лампой короля Эдуарда?
— Все это чушь и нелепица, — бросил Дуглас, презрительно кривя губы.
— По-видимому, нет, — парировал Спенсер, и Шербрук весь обратился в слух.
— Миф, — уже менее уверенно проговорил он, — глупая сказка, и не говорите, будто в ней что-то есть.
— Возможно, и есть.
Дуглас принялся постукивать тростью по тротуару: верный знак, что он взволнован.
— Вчера я слышал, как старый развратник Кроули рассказывал всем, у кого хватило терпения
— Черт подери, — прошипел Спенсер, — надеюсь, что это не так, хотя.., с моим везением все возможно.
Он вздохнул и рассеянно взъерошил волосы. Александра тут же их пригладила.
— Пожалуйста, не надо, Александра, — попросил Бичем, отступая, — иначе ваш свирепый супруг прикончит меня, а я слишком молод, чтобы умирать. Видите ли, мне только что удалось сбежать от преподобного Олдера. Оказывается, он уже слышал о лампе от брата преподобного Матерса, которого величает не иначе как Старым Болваном. По идее, никто, кроме вас двоих, меня и преподобного Матерса, не должен был знать о лампе. Но оказалось, что преподобный говорит во сне, а его братец все разболтал Олдеру и бог знает кому еще. Проклятие, неужели действительно нет ничего тайного, что не стало бы явным? И не на кого положиться?
— Почему?. — возразил Дуглас, задумчиво погладив себя по подбородку. — А на жену? Кстати, вы хотите сказать, что все началось с разговоров преподобного Матерса во сне?
— Боюсь, именно так. А теперь лорд Кроули, черт бы его побрал! Поверьте, мне всегда хочется скрести себя губкой до костей после того, как я четверть часа побуду в его обществе! Он кончит еще хуже, чем мой отец, это можно смело предсказать. Гром и молния, мне это не нравится! Готов побиться об заклад, он что-то выведал и теперь начнет вынюхивать. Вы же знаете его репутацию! Наверняка половина Лондона уже осведомлена о его планах, по крайней мере самая мерзкая половина. Не удивлюсь, если кто-то из этих шутов окажется в Корт-Хэммеринге и попытается угрожать Хелен. Дьявол, теперь придется придумать, как защитить ее!
— Защитить Хелен? — удивилась Александра, всплеснув руками. Ее плащ при этом неосторожном движении распахнулся, и муж, сверкнув глазами, старательно запахнул его, приказав:
— Завтра же ты отправишься к своей проклятой модистке и велишь поднять вырез платья не меньше чем на три дюйма. Только взгляни на Хизерингтона. У парня прекрасные зубы, и будет жаль, если мне придется вбить их ему в глотку, чтобы гнусный пес не вздумал глазеть на тебя, а против такого искушения он вряд ли устоит. И будет валяться на тротуаре со сломанной челюстью, если ты собираешься по-прежнему выставлять себя напоказ.
— Понятно, — протянула Александра, игнорируя Бичема и подступая к мужу. — Ты жалеешь этого джентльмена, поскольку я вешаюсь ему на шею?
— Да, — признался Дуглас. — Возможно, тебе стоит побывать у модистки сегодня.
— Послушай, Дуглас, я надежно придерживаю плащ. Не можем мы поговорить о чем-нибудь более интересном?
— Вырез совсем не такой низкий, — мягко вставил лорд Бичем.
— А тебе откуда знать, негодяй ты этакий? — осведомился Дуглас.
— Клянусь, я просто пошутил.