Неведомые тени
Шрифт:
Рассказать ей? И это потащит за собой правду дальше. Потому что надо будет рассказать Ву, Райли, Ольге… Промолчать сейчас? Улыбнуться, пройти мимо, оставив Лео стоять тут под дождем…
Лео молчала, продолжая меня разглядывать. Не верила. Но надеялась, сама не зная на что. Видела знакомые черты лица, рост, шрам, мимику. Но не могла или не хотела сделать последний шаг, отделявший ее от принятия правды.
— Пойдем, — наконец решился я. — Тут за углом бар, не сказать, что хороший, зато есть тихие столики. Поговорим.
— А родители?…
— Ты
Лео замотала головой.
— Значит, завтра с ними поговорю. Пойдем.
До бара мы дошли молча. Остановившись на крыльце под козырьком, Лео сняла куртку, стряхнула с нее воду и только потом открыла дверь. Я, вслед за ней, тоже снял и отряхнул свой плащ. Жаль, с затекшей за шиворот водой так сделать не получится. Гардероб еще не работал, так что верхнюю одежду пришлось взять с собой. У немногословной девушки, встречавшей посетителей, я поинтересовался есть ли места, где нас не побеспокоят. С ней вместе мы прошли к одному из кабинетов, отделенных от общего зала плотной занавеской.
Освещение тут было, как и положено барам — тусклое, скрывающее от подвыпивших людей любые ненужные подробности. Но Лео села очень удачно. Левитирующая над столом лампа, мягко подсвечивала ее бледное лицо, как на картине, вырисовывая каждую деталь. Я невольно залюбовался такими знакомыми чертами — словно вычерченными опытным художником скулами и подбородком, глубокими карими глазами, губами, к которым так и хотелось прикоснуться…
Затянувшаяся пауза начала становиться неловкой. Тряхнув головой, Лео протянула руку к меню автоматического заказа.
— Что посоветуете к нашему разговору, Артем Витальевич?
— Водку? — неловко улыбнулся я, пытаясь разрядить обстановку.
— Тогда возьму Манхэттен, — пройдясь пальцами по планшету, Лео по школьному сложила на столе руки и выжидательно уставилась на меня.
Немного поколебавшись, я подумал, что идея с водкой была не такой уж плохой. Дотянулся до планшета и ткнул в иконку с запотевшей стопкой.
Все шло не так, как мне представлялось. Столько лет, думая о том, как все расскажу Лео, я подбирал нужные слова. И вот, этот момент настал, а все, что я хотел сказать, выглядело пустым и фальшивым. Не мог я так с Лео…
Негромкий звон колокольчика просигналил о том, что можно забирать напитки из ниши подачи. При заказе я не обратил внимания на объем, а зря. Водка пришла не в стопке, а в небольшом, грамм на триста графинчике.
— Серьезный разговор намечается, — кивнула Лео в сторону напитков. — Может и мне надо было сразу три коктейля заказывать?
И тут я рассмеялся. Да к черту все. Это Лео, моя Лео! Ничего не изменилось. Это только для меня с тех пор, как мы расстались, прошло больше двадцати лет. А для нее сколько? Дней десять?
Начал рассказывать я сбивчиво, останавливался, пытался подбирать правильные слова. Потом разошелся. Жизнь, сцена за сценой, как в кино, проносилась у меня перед глазами, и в какой-то момент я подумал, что рассказываю все это
Когда я выдохся, Лео уже прикончила два манхэтена и молча потягивала из белой фаянсовой кружки остывший американо. Она ни разу не перебила меня, не задала уточняющих вопросов. На лице не было никаких эмоций, только обхватывавшие кружку пальцы сжимались все сильнее. Когда я замолчал, Лео зябко повела плечами и едва слышно произнесла:
— Просто фантастика…
Я поднес к губам последнюю стопку, скрывая за ней едва заметную улыбку. Ну что я хотел? Чтобы она бросилась мне на шею? Если честно, то да, именно этого.
— Почему?… — Лео подняла на меня глаза, то ли пытаясь сформулировать мысль, то ли, наоборот, сменить рвавшиеся на язык формулировки на более мягкие. — Если я правильно поняла, из распада мог вернуться Алексей? Наш Алексей?
Я кивнул.
— А вернулся ты… Почему?
Сузив глаза, Лео пристально вглядывалась мне в лицо, будто пытаясь распознать ложь, если я начну ей врать.
— Лео, что такое человек?
— Что? — от неожиданности она чуть не выронила кружку.
— Что такое человек? — повторил я. — Руки, ноги, шрам над бровью?
Лео молчала.
— Сознание, личность? — продолжил я перечисление. — Что для тебя Алексей? Если руки и ноги — вот они, забирай.
Лео отставила кружку в сторону. Протянув руку, осторожно коснулась моего запястья. Провела пальцами, словно сверяясь с какими-то внутренними ощущениями.
При ее прикосновении меня словно ударило током, но я постарался убрать накатившие эмоции как можно глубже. В желудок, не иначе. Не до них сейчас было.
— Ну? — Лео убрала руку. — Что такое человек?
— Не знаю, — пожал я плечами. — Но думаю, что личность, которая стоит за этими руками и ногами, как игрушка из конструктора, собирается из приобретенного опыта. В распаде мы с Алексеем были единым целым. И это целое ясно понимало, что может выжить, только отправив более слабую часть себя в прошлое. Без полученного там опыта «полный» Алексей не был бы целым.
— Зато был бы моим! И со временем приобрел бы собственный опыт! Свой, а не твой!
Я кивнул. Объяснять, что «полный» Алексей это больше, чем я, не хотелось.
Отрешенно откинувшись на спинку кресла, Лео несколько минут меня разглядывала.
— И что теперь? — спросила она наконец.
— Не знаю. Будущее, которое я помню, закончилось. Совершенно не представляю, как все пойдет дальше.
— Расскажешь остальным?
— Нет. Конечно же, нет.
— Они имеют право знать.
— Нет, Лео, — я потер переносицу. — То есть да, имеют. Но я не думаю, что можно предавать то, что со мной произошло, огласке. А если про это будет знать практически весь институт Эванса, просочится или нет информация во внешний мир, исключительно вопрос времени. И меня либо в сумасшедший дом упекут, либо кинутся изучать все, кому не лень.