Неведомые тени
Шрифт:
Наверное, я мог бы отказаться от обследования. Но, рано или поздно, все равно придется во всем разбираться. Может оно и лучше, сделать это сейчас, до того как мы минимум на полгода окажемся в замкнутом пространстве межзвездного корабля.
Тем временем в холл спустилась Ольга. Тяжело вздохнув, я подхватил куртку и пошел за ней. Сканирование — да-а-а, я же так скучал по этому.
Безо всяких лаборантов Ольга подготовила сканер, заставила меня раздеться и уложила на выдвижной стол.
— Спать можно, двигаться нельзя. Полежать придется часа полтора.
— Хорошо.
Наверное, я действительно
По лицу Ольги нельзя было понять, довольна она результатами, или нет. Я хотел спросить, но не решился.
— Посиди еще минут двадцать тут в кресле, — Ольга кивнула в сторону оборудования ЭЭГ. — И я отстану, правда.
— Расскажешь хоть, чего нашла? Или подопытным не положено? — поинтересовался я, скрывая за ехидством беспокойство.
— Расскажу, — покладисто согласилась Ольга. — Одевайся уже и садись в кресло.
Спустя полчаса мы закончили с обследованием. Пришлось еще немного подождать, пока Ольга сдаст лабораторию и, наконец, мы оказались на улице.
Стояла удивительно хорошая для начала ноября погода и вместо того, чтобы сразу разъехаться мы решили прогуляться по центру. Дойдя до Бульварного кольца, свернули в переулки, потерялись в них и потом просто шли куда глаза глядят.
Ольга болтала. У меня возникло ощущение, что словами она выплескивала накопившейся стресс. Ольга говорила про Алексея, про то, как они ругались и мирились. Как нелепо получилось, что он отскочил к кораблю и исчез вместе с ним. А я пытался все это вспомнить, но вспоминалось совсем другое: Новосибирск, наши исследования…
Поужинали мы в городе. Я проводил Ольгу до гостиницы, она предложила немного посидеть в номере, перевести дух и выпить по бокалу вина. Я рассказал про разговор с Райли, переслал и ей материалы Третьей Звездной.
— Может, и младшего Боровского подключим к составлению плана? — предложила Ольга, скинув туфли и босиком расхаживая по номеру. — У него бывают дельные мысли.
— Да пожалуйста, — я развалился в кресле, ощущая приятную усталость в теле от долгой прогулки. — Только предупреди о неразглашении. Допуск я согласую. И Антона тоже подключим.
— Хорошо, — Ольга села на диванчик. — В экспедицию меня не возьмешь?
Я вздохнул. Поболтал в бокале вино.
— Официальная позиция Координационного Совета — до выяснения причин происшедшего с Четвертой Звездной, новых людей к Проксиме не отправлять.
— Но? — чутко уловила Ольга.
— Но, нам нужны ученые, которые смогут разобраться с распадами. Нужен пилот. Только составом Четвертой мы в этот раз не обойдемся.
— То есть возьмешь? — Ольга даже дыхание затаила.
Я усмехнулся.
— Давай сначала разберемся с планом, а потом решим.
— Ладно.
Мы помолчали.
— Напомни, почему мы развелись? — тихо спросила Ольга спустя пару минут.
— Ты говорила, что я абсолютный мудак.
— Точно. Сначала ты сам с собой решил, что я не должна лететь к Сатурну, а потом, со своими двигателями, вообще бросил меня в Новосибирске.
— Да… — я бросил на Ольгу извиняющийся взгляд. — Думаю, всю жизнь я любил только одну женщину — Лео.
Ольга печально пожала плечами. Некоторое время мы молчали. Наконец, окинув меня долгим взглядом, она сказала:
— Мне кажется, это не любовь.
— Почему вдруг? — я невольно улыбнулся.
Ольга снова пожала плечами.
— Ты любил… любишь свою влюбленность в нее. Придумал образ и влюбился в ощущение любви к этому образу. Долго ждал, пока Лео совпадет с ним, но, кажется, этого так и не произошло.
— Думаю, ты не права.
— Знаешь, как определить любовь? — Ольга развернулась ко мне.
— Ну?
— По вниманию к человеку. Но насколько я успела заметить, Лео и влюбленность в нее — лишь декорации к твоей жизни, твоему «я». Звезды, полеты, распады. И где-то на заднем плане — Лео. Поэтому вы и ссорились, и расставались. Ненадолго сходились, а потом все по кругу.
Я фыркнул.
Помолчав, Ольга продолжила:
— Я знаю, что когда ты нервничаешь, то идешь ломать кофемашину и изображать кофейные торты в чашке. Тебя успокаивают все эти пенки, сладкие сливки. Возясь с ними, ты чувствуешь, что хоть что-то контролируешь в своей жизни. Когда ты боишься — становишься наглым и дерзким. Когда грустишь или тебе нужно подумать — идешь гулять. Ты постоянно шутишь и иронизируешь — это твоя маска, ты прячешься за ней от возможной боли. За все время, что я тебе знала, думаю, у тебя было всего три настоящих друга: Антон, Виктор и Ву Жоу. Ты не подпускаешь к себе людей, потому что не хочешь их терять. А Лео…
Ольга вздохнула.
— Знаешь, что? — я встал. — Не возьму я тебя в экспедицию.
— Почему? — испуганно уставилась на меня Ольга.
— Там нужны физики, а не психотерапевты. Ложись спать, завтра много дел. В первой половине дня я еще буду в Москве, а вечером улетаю в Брюссель, договариваться с Координационным Советом. Поэтому с утра нужно состыковать всех и сделать наметки плана исследований, а дальше уже продолжайте сами, только держите меня в курсе.
— Хорошо.
Ольга проводила меня до двери, по дороге поправив ногой туфли.
— Спасибо, — искренне сказала она на прощанье.
— За что?
— За то, что остался жив. Что даже потеряв память, не забыл меня и пригласил в свою жизнь.
Кивнув, я развернулся и направился в сторону лифтов. Ольга некоторое время смотрела мне вслед, а потом тихо прикрыла дверь.
* * *
«Дедал» висел на лунной орбите, в окружении свиты челноков, доставивших экипаж и последние грузы. Включив обзорный экран, я наблюдал, как они плавно разлетаются в стороны, давая кораблю пространство для маневра. Со стартом Мартинес справился на «отлично», толчок маневровых двигателей был почти неощутим. Дождавшись начала разгона, я мысленно поаплодировал пилоту. Конечно, хотелось самому сесть за штурвал, почувствовать, как послушный твоему малейшему движению корабль неудержимо рвется к звездам. Но положение обязывало примерно сидеть в каюте, наблюдая за отлетом по единственному экрану. Пока обязывало.