Never Back Down 2
Шрифт:
Поезд качнулся и лениво-лениво тронулся. По началу он двигался до ужаса медленно, словно сквозь сон. Ритмичный стук колёс отдавался тяжёлым приятным боем в груди. Молодой волшебник откинулся на спинку сидения, прикрыв глаза, и позволил себе раствориться в этом ритме. Ему многое нужно было обдумать.
Тот дневник… так многое теперь встало на свои места. Так много ему удалось выяснить. Он и не подозревал, что смертный человек может пройти через всё это.
Мужчина вздохнул и потянулся к чемоданчику.
— Акцио, дневник, — пробормотал он.
Пространство чемоданчика заволновалось. Дневник,
Дневник открылся на случайной странице. Чёрные обугленные края листа почти «сжевали» текст, лишь едва-едва виднелись чернила: «Но перед этим через плечо Ищейки я увидела силуэт поднимающегося к пещере человека…». После этого солидный кусок текста попросту выгорел. Как дневнику, который существует вне пространства, удалось так сильно обгореть — неведомо.
И тем не менее, это было далеко не всё. Волшебник знал, что история не заканчивается гибелью Марлин Маккиннон. О нет. Он знал, что у пожара были причины. Он знал, что произошло в Годриковой Лощине. Он знал эту историю. Наизусть.
— Акцио, — вновь прошептал он.
Снова раздался шорох. Из чемодана выплыла небольшая тетрадка. Простая синяя тетрадь в линейку с тиснённой надписью «notebook» на обложке. Уже сильно потрёпанная, пожелтевшая от времени, рассыпающаяся и зачитанная до дыр. Тетрадь, которая всю жизнь была в библиотеке его дома. Которую он смог открыть только тогда, когда было совершенно немыслимое число ошибок. И которую он раз за разом перечитывал, всматриваясь в переплетение слов, в этот аккуратный почерк с лёгким наклоном. И в эти расплывчатые пятна, покрывающие всю первую страницу дневника настолько, что текст едва можно было прочесть.
И всё же теперь, когда ему открылось так много, мужчина мог по-иному взглянуть на эту историю. Так много ответов, хотя и вопросов появилось не меньше. Тем не менее, зная, что он ничего нового уже не прочтёт, он всё же открыл тетрадь. Палец коснулся бугрящегося волнистого пятна на бумаге, обрамлённого расплывшимися чернилами. Следы слёз. И всё же чья-то педантичная рука выводила строчки раз за разом, когда те размывались.
«Ремус говорит, что я должна всё это записать. Иначе я сойду с ума. Должно быть, я завишу от дневника, который наверняка сгорел в том проклятом пожаре. Началось всё со сна. Я бы очень дорого заплатила, чтобы не видеть тот проклятый сон. Мы не смогли ничего изменить, но я очень много потеряла…»
========== Часть 84. (31 октября 1981 года) ==========
All these stories will burn in flame
Ремус говорит, что я должна всё это записать. Иначе я сойду с ума. Должно быть, я завишу от дневника, который наверняка сгорел в том проклятом пожаре. Началось всё со сна. Я бы очень дорого заплатила, чтобы не видеть тот проклятый
Всё случилось в ночь на тридцать первое октября. Минувший месяц выдался для меня чудовищным — из-за смерти Марлин Сириус впал в депрессию на несколько недель, так что мне помимо Эйприл и Ричарда приходилось заботиться ещё и о Хьюго. Я не могла просить о помощи Молли, она была слишком подавлена гибелью братьев. Фактически, я осталась в полном одиночестве.
Хуже того — возобновились кошмары Эда. Сны становились всё чаще, были всё страшнее, и тем не менее Эд не пускал меня в своё сознание, говоря, что не хочет подвергать меня опасности. Несмотря на мои уговоры, он был неумолим. Говорил, что сумеет защитить нас, в случае чего. Но вот кто защитит его?..
Сны, сны, сны… чёртовы сны. Я отдала бы душу тому, кто лишил бы нас возможности видеть эти сны. Все беды из-за них, все.
Той ночью я легла поздно — Прил капризничала и не желала засыпать, несмотря на мои тщетные увещевания и треньканье музыкальной шкатулки. Мне казалось, дочь чем-то напугана, что заставляло беспокоиться ещё и меня. Для успокоения совести я возвела дополнительные щиты. Хотела поставить антиаппарационный купол, но решила, что это будет лишним.
Эд уже спал, когда я легла. Он что-то пробормотал во сне, когда я прижалась к нему, ища успокоения. Мне было почему-то страшно, и я очень хотела, чтобы он успокоил меня и уверил, что всё будет хорошо. Но Эд спал, а разбудить его я не решилась. Лишь ощутила, как он сжал мои руки, когда я переплела наши пальцы. Пожалуй, этого мне хватило.
Прохладный октябрьский ветер беспокойно шелестел почти облетевшей листвой, ветки деревьев перестукивались за окном. Сквозь пушистую гряду облаков выглядывали чернильно-чёрные лужи неба, в которых плескались холодные звёзды. Облака разъехались, обнажая кривую широкую улыбку полумесяца. Лишь на пару мгновений небо улыбнулось мне, от чего по спине хлынул холодок. Мне по-прежнему было не по себе. Кто же знал, что не зря?
Я закрыла глаза, погружаясь в тягучий морок. Шум ветра усилился, прокрадываясь в моё сознание. Холодное дыхание страха пронзило меня тонкими иглами и вознесло высоко над землёй. Сквозь шорох тьмы я скользила в пространстве, растворяясь во мгновениях боли, распадаясь на тысячи искорок. Оранжевые точки парили перед внутренним взором. Их становилось всё больше, больше, больше… Роем светлячков они танцевали свой замысловатый танец, замирая во тьме. Вскоре рой ярких искр превратился в бесконечно-далёкие огни небольшого городка, раскинувшегося среди темноты ночи. Огни становились всё ближе, вся явственнее виднелись очертание домов, старой церкви, кладбища и тревожно вздыхающего леса.
Странный город, лишь час назад он полнился странными существами. Существами, превратившимися в чудовищ, чтобы отпугнуть настоящих монстров. Наевшись сладкого и набегавшись под заботливым покровом ночи, существа спали, не ведая, какая опасность нависла над городом. Не ведая, что вскоре их город станет знаменитым.
Из тьмы посреди улицы неслышно появилась высокая тёмная фигура. По безлюдному тротуару прошагала она мимо нескольких домов. Шаги гулко отзывались в бархатной тишине.
Шаг. Шаг. Шаг.