Неверное пророчество
Шрифт:
На тропе, ближе к лесу, она наткнулась на целое богатство. В траве валялась сшитая из грубой холстины сумка. Такую же, только новую, она видела недавно на проезжавшем через деревню гонце.
Ещё подходя, и разглядев раздувшиеся серые бока, девочка поняла, что в сумке, что-то есть. Подхватив за широкую наплечную лямку, и оторвав от земли, почувствовала тяжесть. Опять поставив на землю, присела на корточки и откинула язык-закрывашку. Сверху выпирал небольшой медный котелок. Девочка вытащила посудину, и покрутив - вроде целый - положила рядом на траву. Потом расчистила место на тропе и осторожно высыпала содержимое сумки.
Нос
Когда-то они с бабкой ходили осенью за ягодой и обедали на берегу лесного ручья. Вся еда состояла из хлеба и свежесорванной ягоды. Запивали водой, которую черпали ладошкой прямо из ручья. Вкус этого каравая напомнил те счастливые минуты. Еще раз откусив, она с сожалением осмотрела буханку, вздохнула, и решительно завернула обратно в ткань - надо есть понемногу, когда ещё ей так повезет? А сейчас есть морковка и репа. Отложив каравай, она начала разбирать находку дальше.
Кто-то из жителей, хотел скрыться в лесу. В куче вещей нашлось все, чтобы прожить несколько дней: Нож, с простой деревянной ручкой, со сточенным лезвием - некрасивый, но острый, и, из хорошего металла. Дочь кузнеца в этом разбиралась. Огниво, кресало и хороший сухой трут - все завернуто в тонкую старую кожу. Целое богатство - мешочек с солью. Горсти две - надолго хватит. Кружка - медная, помятая, чтобы не обжечься, зашита берестой. И ложка, тоже старая, но вполне годная. 'Кто бы, ты не был, если жив, удачи тебе, - с благодарностью подумала девочка.
– Твоя сумка, это просто дар богов'.
Вечер всё больше переходил в ночь. В сумраке она аккуратно сложила всё обратно в сумку. Накинула ремень на плечо, и пошла туда, где оставила накопанные овощи. Надо искать место для ночлега, пока совсем не стемнело.
Переночевала Марианна в лесу. Чуть отойдя от опушки, она нашла чистое место. Наломала кустов, сделав лежанку. Под голову положила сумку. Костер разводить побоялась. Как ни странно, заснула она сразу. Усталость и молодой организм брали своё. Разбудил её холод. Хотя летние ночи, в этих краях теплые, но спать в одном сарафане, почти на голой земле, не прикрывшись даже тоненькой тряпочкой - это то еще удовольствие.
Девочка вскочила, немного походила вокруг, чтобы согреться. Потом сбегала к ручью, умылась - бабкина выучка - девочка всегда должна быть чистенькой, и решив, что горячее будет делать один раз в день, съела кусочек хлеба и морковку, запивая водой. Сложила в сумку столько овощей, сколько вошло, попробовала на вес - нормально, унесу. Огляделась. Начинающийся день, обещал быть солнечным. Мелкие облачка протянувшиеся длинными клочками по низу небосклона, исчезали по мере того, как их доставали лучи встающего солнца. Надо идти.
Выйдя на дорогу, Марианна немного постояла, решая в какую сторону. 'Что тут думать, - рассердилась она на себя за нерешительность.
– Не пойду же я навстречу оркам'. Бросив последний взгляд на сожженную деревушку, она развернулась и зашагала по дороге, углубляясь в лес.
Так начались её странствия.
Много ли может пройти двенадцатилетняя девчонка с тяжелой сумкой на плече, за один день? Как оказалось порядочно. Когда солнце скатилось за полдень, девочка ушла с дороги в лес. Не ручья, не реки рядом не было. Пришлось поплутать, пока блеснуло зеркальце малюсенького озерка. Тут же на берегу, она, порядком намучившись, развела костер. Дома, чтобы разжечь печь, обычно пользовались угольком из постоянно горевшей отцовской кузни. Когда отец ушел воевать, угольки из прогоревшей печи хранили в специальном горшочке. Лишь изредка приходилось разводить огонь снова. Да, и то, тогда это делала бабушка. У неё все получалось быстро и красиво.
Марианна, как не старалась, искра у неё получалась мелкая и трут никак не мог заняться. Но, упорства ей было не занимать. Закусив губу, она снова и снова чиркала кресалом по поблескивающему царапинами огниву. Наконец длинная и жаркая искра упала на распушенный трут. Девочка раздула красную точку, до жаркого ровного кругляка и сунула в комочек сухой травы. Опять дунула. Маленький огонек побежал по соломинкам. Она сразу подкормила пламя тоненьким кусочком сворачивающейся в трубку бересты. Когда береста загорелась, коптя жирным черным дымом, девочка успокоено вздохнула. Теперь можно было подкладывать дрова - сухие сучья, собранные заранее.
Похлебка из репы, морковки и гороха, да еще с кусочком хлеба, это был роскошный пир. Единственное, что она не учла, это то, что варить надо столько, сколько сможешь съесть за один раз. Выругав себя, она прикинула, сможет ли нести остатки супа в котелке - нет, расплескает все через десять шагов. Аккуратно вылила суп под куст - лесные зверушки съедят. Помыла котелок и ложку. Посидела. Опять надо идти.
Так и шел день за днем. Однажды её настиг дождь, и пришлось пол-дня сидеть, пережидая, под деревом. Несколько раз ей встречались небольшие отряды всадников. Но, услышав вдали стук копыт, Марианна бежала в лес, подальше от дороги, и там в кустах сидела, сжимая в руках сумку и стараясь успокоить бьющееся сердечко, пока все не стихало. После ночного нападения, все всадники на этой дороге казались ей убийцами.
Она почти не разрешала себе плакать. Только иногда, когда становилось совсем невмоготу. И ночами, когда странные страшные звуки леса будили и заставляли в ужасе вжиматься в землю. Она плохо представляла, куда и зачем она идет. Ей все казалось, что однажды за поворотом она увидит знакомую телегу, и бабка закричит, что это она шляется, когда вся работа не тронута. Но поворот за поворотом сменяли друг друга, а дорога оставалась пустой. Девочка убедила себя, что идет к отцу, и шагая, представляла себе, как они встретятся.
В последние дни конные стали попадаться всё чаще. Так, что идти приходилось больше по лесу, чем по дороге.
И вот теперь это - эльфёнок! Никто никогда не рассказывал, что видел ребенка эльфов. Слишком редко они рождались, и светлорожденные берегли их как самую главную свою драгоценность. Поэтому, Марианна сразу поняла, что всё - в этот раз ей не отвертеться. Остроухие без колебаний убьют её, увидев в такой близости от своего ребенка. То, что она их не видит, вовсе не означает, что их нет рядом. Все эльфы ходят по лесу, как бабочки летают, ни звука ни услышишь. Про это знают даже малые дети. Но вот, про то, что в лесу можно встретить маленького плачущего эльфенка - это точно сказка.