Неверный курс
Шрифт:
– А в чём, собственно, проблема? – Лина подняла на подругу зелёные глаза. – Ты хотела видеться с ним чаще, вот теперь видишься. Целых два раза в неделю. Правда вы там такой фигнёй занимаетесь! – она хихикнула.
– То есть, как ты два года назад на студенческой весне отжигала, нормально было, а мы – фигнёй? – весело возмутилась Лера.
– Так я молодая была, глупая! Теперь меня к Вельман на капустники только в гробу можно принести. Так в чём проблема?
– В том, что он меня не замечает, – снова погрустнела Лера.
– Ну подойди, поговори с ним, сложности, тоже мне.
– Я
– Так может, обеим? Знаешь, мужики тройнички-то любят, – фыркнула рыжая, едва не расплескав чай.
– Он не такой! – вспылила Лера. – Он же не по задницам их шлёпает, а песни пишет. Он романтик.
– Ага. Видели таких. Мокрый лес, пьяные песни и вся жопа в комариных укусах потом. На фиг такую романтику, – Лина переменила позу, и из-под длинной оранжево-зелёной юбки на миг показались носки в красно-жёлто-зелёную полоску.
– Блин, Линка, вечно ты всё опошляешь. Говорю тебе, он не такой.
– Ты мысли его что ли читала? Ладно, не такой, так не такой. А не замечает, так подойди и на колени сядь. Точно заметит.
– Что я, проститутка, сама на парня вешаться? – сморщила носик Лера.
– Нет, подруга, ты не проститутка. Ты дура. Вот не получается с ним, так может, тебя сама судьба бережёт. Он же зациклен на самолюбовании. Такие парни в постели, между прочим, так себе.
– Линка!
– Что, «Линка»? Или ты собираешься с ним только за ручки держаться и стихи читать?
– Не, ну это только сначала… – смутилась Валерия, тут же припомнив строчки, написанные бессонной ночью после вчерашней репетиции. В последние полгода ей вообще как-то легче стала даваться поэзия.
– Ну вот и я о чём. Представляешь его в постели? Он же будет только о красивых позах думать!
– Линка, блин! – Лера густо покраснела.
Её всегда смущала раскованность подруги в этих вопросах, ещё с тех пор, когда они только познакомились на летних подготовительных курсах перед поступлением. Лина тогда ещё ни с кем не встречалась, но уже свободно говорила об этом так, будто знала всё на личном опыте. Валерия же, мало того, что до сих пор, одна из немногих на курсе, оставалась невинной, так ещё и выросла в семье, где эта тема была под строгой цензурой. Родители – профессора старой закалки – считали дурным тоном не только называть некоторые вещи своими именами, но даже намекать на них.
Однако не думать о таком Лера, конечно, не могла и не раз представляла себе первую ночь с Елисеем. Конечно, это будет при свечах, он будет говорить ей о любви, читать стихи и… да, всё непременно будет в красивых позах. И фантазии эти стали куда ярче после того, как она впервые услышала, как мужчина её мечты поёт. Сильный звучный голос был полон скорби до краёв, и уже две репетиции для Леры прошли в аду. Она смотрела, как с этим безумно эмоциональным исполнением, с этими невероятно поэтичными словами про королеву, крылья и падение на скалы он смотрит не на неё. Как бы она хотела, чтобы однажды он спел это ей… наедине…
С мысли девушку сбил очередной сдавленный фырк подруги.
– Видела бы ты сейчас своё лицо, – хихикнула она. – Я прямо знаю, о чём ты думаешь.
– Да блин, Линка! – Лера потянулась вперёд и легонько пихнула рыжую бестию ногой. – Что ты за человек такой! А скажи… – вдруг резко понизила она голос и покраснела ещё гуще. – Как это в первый раз?
– Больно, – поморщилась Анжелина, – очень. Хотя скорее всего, дело в парне. Я, конечно, очень жалею, что Трикстера не дождалась. Он аккуратнее был бы. А так… представь, что в тебя раскалённый меч вгоняют. Много раз подряд. Ромке-то всё равно было, чего я там под ним чувствую, ему надо было просто напряжение спустить. Так что романтики там и близко не было. Был вермут, было желание и была возможность нарушить несколько запретов одним махом.
– Зато тебе все девки тогда завидовали, – хмыкнула Лера. – Первый парень курса был.
– Да вообще, блин, я теперь буду до конца дней своих этим счастлива! – Лина эмоционально взмахнула пиалой, и чай-таки пролился на разноцветные лоскуты. – Ять! Ну ладно, это богам, – прокомментировала она лужу и вернулась к теме. – Первый раз должен быть с умелым и заботливым мужиком. Или хотя бы только с заботливым. Это, в общем, главное. Чтобы ему не похрену было. Говорят, так бывает и не больно. Особенно, если сумеет завести, чтобы голову потеряла.
– Елисей точно такой, – мечтательно вздохнула Лера и отпила остывший чай.
– Да наверняка, – Лина прямо-таки излучала сарказм. – Если что, моя жилетка всегда для тебя свободна, подруга.
– Она мне не понадобится… – Валерия вздохнула ещё раз, потом вернулась на землю. – Хотя она уже нужна. Потому что пока ничто не предвещает даже намёка на близость… Хочешь послушать, как он поёт? Я записала на телефон, пока никто не видел.
– Вот настолько всё серьёзно? – Лина с состраданием посмотрела на собеседницу. – Ну давай, включай, послушаем твоего призрака оперы.
Лера полезла в телефон, и через несколько мгновений из динамика зазвучали с хрипотцой гитарные аккорды, а потом и голос предмета обсуждения. Лина вслушивалась в чуть искажённое кустарной записью пение, и уголки её губ нервно подёргивались.
– Надрывается, будто мир спасал-спасал, и не спас, – хихикнула она, когда песня кончилась. – Но текст неплох. Чувство ритма и слога у него есть.
– Блин, ну как ты можешь над такой песней смеяться? Правду говорят, все рыжие – бессердечные, – насупилась Валерия.
– Рыжие просто головой думают, а не гм… сердцем, – выражение зелёных глаз красноречиво сообщало то самое слово, которое было заменено.
– Ничего ты не понимаешь в красоте, – отмахнулась Валерия. – Ладно, давай, что ли, таблицу добьём? А то как бы допуск к зачёту горит.
– Ни фига себе! Мы тебя ещё не всю потеряли! Ты помнишь про учёбу! – рыжая изобразила руками фейерверк и потянулась за бумагой.
– Евгения, вас не слышно совсем, нужно погромче! В остальном, всё было хорошо, уже можно на сцену. И в шесть минут уложились, – Эмилия Викторовна посмотрела на часы. – Так, следующий номер. Вы привыкайте уже заранее готовиться к выходу, в следующую среду генеральная репетиция, и мы должны в тайминг уложиться.