Неверный курс

Лев Ольга

– Давай завтра у меня посидим с Лёшей, Линой и Трикстером. Моих предков не будет, они к тётке поедут, – Лера прямо-таки загорелась идеей передружить самых близких людей.

– Не вижу причин к тому, чтобы отказаться, – пожал плечами Елисей. – Лина мне, конечно, особенно умной девочкой не показалась, но это ещё не приговор. С Лёшей толком не пересекался. С Трикстером мы знакомы, и знакомство это приятным не назовёшь, но время иногда людей меняет, так что да, давай посидим.

Слегка приунывшая Лера кивнула, но прощальный

поцелуй снова взрастил на её спине крылья. По крайней мере, должен был взрастить, а значит, так и было.

Весь следующий день Валерия порхала по квартире, готовя её к великому событию. Часам к пяти пришли Лёша и Лина, и с их помощью был накрыт небольшой стол и донаведён порядок. Трикстер ехал с работы, поэтому немного задерживался. Экономический отдел небольшой фирмы, где его знали как Леонида Петровича, помощника руководителя по финансовым вопросам, под конец года был завален работой по уши. Поэтому гитарист пришёл одновременно с Елисеем. Тот, к удивлению Леры, принёс две бутылки красного вина.

– Ты же говорил, что тоже спиртное не одобряешь, – нахмурилась девушка.

– Я алкоголизм не одобряю. А это вообще для глинтвейна, который по сути уже не спиртное. Такой глинтвейн, какой создаю я, никто не умеет делать.

– Не «создаю» тогда, а, скорее уж, «творю», – фыркнула Лина.

– Творят высшие силы, Анжелина, а я создаю, – не остался в долгу Елисей.

Рыжая подняла ладошки в жесте «сдаюсь» и ушла в комнату к парням.

– Я же говорю, не очень она умная, – снисходительно заметил Елисей. – Показывай, где у тебя турка, или что-то ещё, в чём можно творить магию.

Лера проводила любимого на кухню, и через некоторое время по квартире разнёсся аромат приправ.

– А действительно неплохо, – одобрила Лина, первой пригубив горячий напиток. – Похож на твой, Трикс, только мёда меньше.

– Его много нельзя, – поучительно проговорил Елисей. – Глинтвейн не должен быть сладким.

– Ну, это кто как любит, – пожал могучими плечами Трикстер.

– Так можно договориться и до того, что мясо можно делать с сахаром, если «кто как любит», – скептически хмыкнул Елисей.

– Утка с яблочным соусом прекрасна, хотя в соусе есть сахар, – заметил Лёша, с опаской нюхая пар.

– Утка – это утка. Я имел в виду нормальное мясо.

– По мне, если человеку хочется, то пусть хоть шашлык сахаром посыпает. У всех свои вкусы, – Трикстер пригубил глинт и одобрительно крякнул.

– Не путай разный вкусы и отсутствие вкуса, – Елисей тоже аккуратно пригубил напиток.

– Я и не путаю, – невозмутимо ответил гитарист. – Я вообще считаю, что не может не быть вкуса. Просто все по-разному видят мир, и кому-то сочетание мяса с сахаром кажется идеальным, а кто-то не может рубашки носить.

Елисей, который был в джинсах и рубашке, настороженно прищурился, но Трикстер, кажется, на него даже не смотрел.

– Ребят, а давайте поиграем во что-нибудь! – в голосе Леры послышался нездоровый энтузиазм.

– Отличная идея! – отозвался Лёша, всегда готовый поддержать подругу. – У меня с собой «Уно» есть.

– Настолки – это для тех, у кого нет своей фантазии, – Елисей с жалостью глянул на парня, и тот, судя по ответному взгляду, мысленно записал оппонента в очередь на расстрел.

Оппонент же был выше того, чтобы придавать значение взглядам представителей серой массы.

– Я предлагаю американского студента, – сказал он тоном Тони Старка, только что руки не раскинул.

– По-моему, отличная игра! – радостно поддержала любимого Лера.

– А главное, какой полёт фантазии, – иронично подняла бровь Лина.

Играть, впрочем, согласились все. И как любая хорошая игра, эта получилась весёлой. Все будто и забыли об имевшихся разногласиях. С упоением отгадывали слова, пантомима становилась всё креативнее. Когда в очередной раз Лере выпало показывать слово, а Елисею – загадывать, он прошептал ей на ухо:

– Ингерманландия.

– Это что? – шёпотом же переспросила Лера, совершенно не представляя, как показывать то, о чём она понятия не имеет.

– Как «что это»? – лицо Елисея сейчас можно было выставлять в лондонской палате мер и весов в качестве эталона негодования. – Суслик, ты в школе не училась?

– Училась и хорошо, но это слово прошло мимо меня, – Лера внутренне заметалась между стыдом и обидой. Выбрала стыд. Ведь нельзя же обижаться на того, кто всегда прав.

– Это земли, на которых позже построили Питер, – теперь его взгляд был полон разочарования.

– А если остальные этого тоже не знают?

– Это невозможно. Ты у меня глупенькая, но остальные не могут не знать общеизвестных вещей.

– Вы там план взлома пентагона что ли обсуждаете? – весело спросил Трикстер, прерывая спор.

Лера вышла в центр комнаты и призвала всё своё актёрское мастерство, постаравшись побыстрее забыть неприятные слова. Оказалось, что можно жестами объяснить и карту, и поворачиваемое вспять время, и много чего ещё.

– То есть, название места в прошлом, где теперь стоит Питер, – наконец, сделал заключение Трикстер, даже немного вспотев.

Лера, которой всё ещё нельзя было говорить вслух, радостно закивала.

– Откуда ж мы это можем знать? – он переглянулся с Линой и Лёшей.

– Да вы серьёзно?! – Елисей даже подскочил с дивана. – Чему вас всех в школах учили?!

– Я же говорила, не я одна этого не знаю, – довольно улыбнулась Лера.

– Это тебя не оправдывает. Это говорит только о том, что у твоих друзей тоже образование так себе. Ладно, мне пора. Проводишь? – он говорил уже совершенно будничным тоном, не замечая, как на него смотрят остальные.