Неверный. Свободный роман
Шрифт:
— Тебе дать штаны?
— У тебя есть мужские штаны? — напрягается.
Едва уловимо, но напрягается.
— У меня есть безразмерные, как мне кажется, спортивные шорты. Может быть, тебе подойдут. Не будешь же стоять с пятном жира на заднице. В трусах тоже ходить при ребенке не стоит.
— Боюсь, у меня даже трусы жирными стали, — усмехается криво. — Есть где переодеться?
— Да, конечно, иди в спальню. В квартире тепло, можешь снять пиджак, у тебя еще и жилет…
—
Да боже мой! Надо мне тебя раздевать, ага! Тьфу.
— Как знаешь.
Я выуживаю шорты из шкафа. Они оверсайз и к тому же на несколько размеров больше. Какой-то подарок за заказ одежды из магазина, шли бонусом. Надеюсь, налезут на раскачанный зад Расула. Не к месту вспоминаю, какой у него аппетитный зад, украдкой скольжу по фигуре. Что-то в нем изменилось. Не пойму… Скованные жесты, где былая плавность и вкрадчивость?
— Переодевайся.
Расул взвешивает в руке довольно короткие красные шорты, но других у меня нет.
— Могу еще предложить халатик, но он точно будет тебе мал.
Мирасов молчит.
— Нет. Спасибо. Я так подожду.
— Дурак, что ли? Ты мне жирной задницей все затрешь! Квартира съемная, попаду на оплату клининга. Мне это надо, что ли? Снимай, говорю! Боишься, что в шорты не влезешь?
— Спасибо, — возвращает мне шорты. — У тебя есть длинное полотенце?
— Зачем? Помыться негде? Там Алим купается, и я запустила тебя не для того, чтобы ты свою задницу у меня намывал. Вот влажные салфетки, отрешься.
— Саш. Просто дай полотенце. Длинное.
— Какой-то ты странный…
Резко приблизившись, втягиваю запах, едва коснувшись носом его шеи. Пахнет немного парфюмом, гелем для бритья, потом его запах. Мускусный, солоноватый запах тела судорожно глотаю…
— Ты меня нюхаешь? — со смешком уточняет Расул.
— Я тебя еще на алкотест буду проверять. Мало ли… Странный ты, вдруг накуренный?
Расул стискивает челюсти.
— Ладно, будет тебе полотенце… — выбираю с полки самое большое, что есть. — Другого нет. Держи. Я проверю, как Алим.
Расул кивает, разворачивает полотенце и смотрит на него, словно на врага народа.
Недостаточно хорошо для него? Или цвет морской волны смущает? Ой, да пошел ты, принц нашелся.
Ставлю утку в духовку, чтобы она разогрелась, заглядываю к Алиму: он плещется и даже пытается распластаться на воде, нырнуть. Откуда в нем это? Я сухопутная, до мозга костей, даже плаваю кое-как, а он…
— Расул, иди посмотри, как Алим умеет! — радостно распахиваю дверь спальни и отшатываюсь.
— Блять, Санька. Стучать не учили?!
Расул сердито прикрывает ноги полотенцем, пытаясь обернуть его вокруг себя. Пиджак сброшен,
— Что с ногами? — хватаюсь за косяк.
Их как будто пожевали, выплюнули и заново собрали.
Расул делает еще одну попытку прикрыть бедра и сердито отбрасывает полотенце.
— Маленькое.
— Расул…
— Что, Сань? Бля, выйди, а? Не надо на меня с жалостью смотреть, я в норме! — злится, сердито полыхнув взглядом.
— Ты не у себя, не командуй!
Я бью ладонью по выключателю и быстро выхватываю полотенце, чтобы он не прикрывался.
При свете… Пиздец. Просто пиздец…
Расул смущенный, взъерошенный, потный и злой.
— Налюбовалась?
Он сжимает кулаки и расстегивает жилет, показывая жесткий корсет, опоясывающий всю верхнюю часть тела.
— А еще без этой херни я фантик и ничего тяжелее чашки чая не поднимаю. Ну как? Гожусь, чтобы выступать в цирке уродцев?!
Слова застряли в горле комом. Говорить не хочется.
Благо, Алим зовет. Накупался, наверное, или снова пробку вынул нечаянно, а засунуть, как следует, не вышло, и всю воду за две минуты спустил!
— Я к Алиму. Если трусы не жирные, можешь побыть в них, — голос срывается на шепот.
К Алиму вбегаю. Как я и предполагала, он сидит в опустевшей ванне. Все рыбы в ведре.
— Накупался? Теперь душем ополоснемся.
— Не буду.
— Будешь.
Вижу, как он выпячивает губу и зыркает один-в-один, как Расул, а у того… Господи…
Включаю душ, направляю лейку в сторону, умываю лицо со слезами.
— Если искупаешься, покажу тебе железного человека. Хочешь?
— Он плавает?
— Как акула.
Купился.
Вытираю сынишку, просушиваю голову хорошенько, себе в лицо тоже струю фена направляю, чтобы глаза немного просохли.
Даю себе немного времени собраться с мыслями. Они бросаются на утек.
— Давай трусики и маечку, оп! Красавчик… — обнимаю сынишку, целую в щечки.
— Где железный человек-акула? — спрашивает требовательно.
— Сейчас… — осторожно приоткрываю дверь.
Сказать-то я сказала, сказать легко, но будет ли рад Расул…
В дверь кто-то звонит. Первым подходит Мирасов, открывает почти сразу же.
— Долго ехал! — злится.
— Спешил, как мог, — оправдывается мужской голос.
— Здрасьте, добрый вечер! — звучит еще один голос из глубины подъезда.
Бля…
Боже!
Я выскальзываю из ванной.
На пороге Расул в трусах, его посыльный с пакетом и подарком для Алима и в подъезде застыл Захаров, при параде и с цветами.