Невероятная, предначертанная пара
Шрифт:
Гарран принюхался, ища запах кузена, который затерялся в толпе. Что-то донеслось до носа, намёк на жимолость и лес. Гарран широко распахнул глаза, и замер. Затем глубоко вдохнул и снова уловил запах. У Гаррана бешено заколотилось сердце, ладони вспотели, голова гудела от головокружительной, напряжённой погони за обладателем запаха.
«Моя пара, — подумал он. — Я чувствую запах своей пары. Наверняка это!»
Гарран быстро пробирался сквозь толпу. Многие видели его и расступались, ошибочно принимая настойчивость за злобу. Гарран крупный мужчина, даже для оборотня-волка.
Запах усилился, когда он проходил мимо открытых дверей таверны.
Он остановился только тогда, когда запах привёл его за блестящий занавес с бахромой, скрывающий кулисы. Гарран огляделся и, не заметив, что кто-то наблюдает за ним, нырнул туда. Затем пошёл по узкому коридору с голым бетонным полом. Он остановился, уткнулся носом в кирпичную стену и втянул воздух. Она опёрлась рукой о стену, прежде чем пойти дальше. Вооружившись самым ярким образцом запаха, Гарран поспешил дальше. Протиснулся через задний выход на стоянку, забитую фургонами и группами, загружающими или выгружающими оборудование. Гарран промчался мимо, пока не оказался в переулке с односторонним движением, он дёрнул головой влево и вправо, втягивая воздух, прежде чем побежать направо. Он вышел из квартала, где ещё было оживлённое движение. Гарран втянул ветер и обнаружил, что её аромат дразняще близок. Он обернулся и увидел женщину, садящуюся в такси. Гарран знал, что она — обладательница запаха. Его пара. Он бросился к такси как раз в момент, когда дверь захлопнулась.
— Эй, подожди, — крикнул он. — Подожди!
Как только такси отъехало, женщина повернулась и посмотрела в окно. На мгновение его сердце перестало биться при виде её озорно-милых черт лица под чёлкой клубничного оттенка. Затем такси умчалось прочь, унося с собой его пару.
Глава 2
Лурелла
Незадолго до того, как Гарран последовал за своим кузеном на вечеринку, Лурелла стояла на крошечной сцене бара, выбивая пальцами ноты «Rock the Casbah». Пот бисеринками выступил на лбу, когда она изо всех сил старалась не отставать от ритма, заданного Джоной, их барабанщиком. Как хорёк-оборотень, Джон наслаждался скоростью больше, чем большинство людей, сверхъестественных или простых. Лурелла могла понять его волнение. Они пели последнюю песню, и больше половины бара хлопало и пританцовывало под о, что играла их группа — «Вкус Зимы». Не Лурелла, естественно, выбрала название группы, а Стэнли — вокалист был сторонником культуры мемов.
И в моменты, когда группа сливалась с толпой единым фронтом, Лурелла могла забыть — почти — что она уже несколько месяцев жила под проклятием.
Что касается проклятий, они довольно незначительные. Да, у неё изо рта, стоило начать говорить, жабы не выпрыгивали. Гладкая, веснушчатая кожа не покрывалась фурункулами и язвами от солнечного света. И
Проклятие Луреллы, по сути, сковало её ноги. Точнее, туфли сковали ноги. Чёрные туфли-лодочки на шнуровке с блестящими вставками и кружевной отделкой, несомненно, милые и модные. Иначе она бы их не купила. Она просто не хотела носить их каждый божий день до конца жизни. И каждую ночь. Они не снимались, хотя, к счастью, из-за чар ноги и лодочки не пачкались. Да ещё и на каблуках, неважно, насколько хорошо она в них выглядела, постоянно ходить очень неудобно. Лурелле приходилось подбирать наряды под обувь, а не наоборот.
Она часто с завистью и тоской смотрела на других женщин. Они воспринимали возможность сменить обувь как нечто само собой разумеющееся.
И всё же Лурелла решила извлечь максимум пользы из своего проклятия и продолжать жить своей жизнью. Смущающий катализатор проклятия помешал ей обратиться за помощью, чтобы снять его… если его вообще можно было снять. Некоторые проклятия, к сожалению, постоянные.
Однако на сцене, наслаждаясь собой, танцуя со своими товарищами по группе, Лурелла почти забывала о проблемах.
Их выступление закончилось, и Стэнли произнёс прощальную речь, в которой наверняка упомянул название группы и их веб-сайт три раза подряд.
Лурелла почувствовала облегчение от того, что многие люди достали телефоны, проявляя интерес к группе. Остальные участники, включая Луреллу, не стали дожидаться, пока Стэнли закончит речь, и принялись разбирать оборудование. Они должны освободить сцену для следующих групп. Когда Лурелла сложила всё в футляр, Стэнли пришёл ей на помощь, потому что самому нужно забрать лишь ножную педаль и микрофон.
— Думаю, мы отлично выступили, — сказал Стэнли с осторожным оптимизмом.
— Да, — сказала Лурелла. — Нас многие снимали на телефон.
— Если только правильно запишут название, — сокрушался Стэнли. — Все думают, что мы называемся «Вкус вины».
— Ну, — сказала Лурелла, закрывая крышку чёрного футляра, — можно просто поменять название.
— Хотелось бы, чтобы всё было так просто, — вздохнул Стэнли. — К сожалению, когда начинаешь гуглить, первое, что выскакивает на запрос «Вкус зимы» — детская книжка.
Лурелла выгнула бровь.
— Не суди меня, Стэнли. Ты знаешь, как тяжело сейчас с концертами.
— Я не осуждаю, — заметил он, вытянув худощавое лицо. — Просто не хочу, чтобы Lady Antebellum/Lady A были тут.
Лурелла чуть не споткнулась о проволоку и прокляла чёртовы туфли.
— Они тебе, правда, так нравятся? — спросил Стэнли.
— Прости?
— Туфли. Ты последние десять концертов надевала их.
— Да, пожалуй, я к ним привязалась.
— Мне казалось, что после разрыва с Эриком, тебе должно стать лучше, — заметил Стэнли. — Ты говорила, что он очень властный и собственник.
Лурелла горько рассмеялась.
— Позволь заметить, что ты и половины не знаешь…
Она напряглась, а ноги покалывало от сверхъестественной энергии.
— О нет.
Лурелла поняла, что уходит от Стэнли, топает вниз по лестнице и направляется через занавес в закулисную зону. Проклятые туфли несли её.
Стэнли с запутанным выражением худощавого лица, побежал за ней.
— Лурелла? Куда ты? Ты забыла синтезатор.
Она быстро шла вперёд, чувствуя, как какая-то сила давит на спину, словно ветер. Стэнли поспешил за ней, выскочив через задний выход.