Невероятно пламенный

Белитц Беттина

– О, мама ...
– вздохнула я и попыталась освободиться из её хватки, - Мама, отпусти меня, пожалуйста. Папа ты не можешь хоть что-то сделать?

– Пунш, - только и сказал папа многозначительно и показал на пустой стакан.

– Почему ты не остановил её?
– спросила я укоризненно и разжимала пальцы мамы по одному, чтобы можно было расслабить её хватку и убрать руки с моего живота. Но она только счастливо напевала себе под нос и положила свою тяжёлую голову мне на спину. Папа, извиняясь, пожал плечами.

– Она была быстрее.

Ты же её знаешь. То, за что она ухватилась, уже больше не отдаст.

Да, например меня. Мама была навеселе, а когда она была навеселе, то всегда хотела обниматься и ласкаться. Мне пришлось щекотать её, чтобы она отпустила меня и снова все оглянулись на нас, потому что мамино хихиканье прозвучало, словно визг сердитой сороки.

Я сбежала назад к Сеппо, но прежде чем смогла встать рядом с ним, Сильвана протиснулась между нами и улыбнулась мне снисходительно.

– Так, так, маленькая Люси достигла подросткового возраста ... Чего-то не видно, - она уставилась так вызывающе на мою грудь, что и Сеппо автоматически посмотрел на неё.

– У тебя на зубах помада, - парировала я, и когда она начала пальцами вытирать во рту, я сильно толкнула её руку.

– Ой, - закричала она возмущённо.

– А теперь у тебя помада на лице, - усмехнулась я.

– Эй, эй, эй, Люси, веди себя хорошо, - упрекнул меня Снппо, - Это Новый год. Перестаньте друг друга пилить.

Я взобралась на барный табурет и так сильно его наклонила, чтобы на его двух задних ножках, удерживая равновесие, могла облокотиться на стену. Это было хорошее место. Между баром и Сеппо. Теперь я должна была только прогнать Сильвану. Но как это сделать?

– Не хочешь потанцевать, Джузи?
– спросила Сильвана Сеппо после того, как заново накрасившись, вернулась из туалета.

– Да он не умеет танцевать ..., - засмеялась я.

– Конечно, - сказал Сеппо, не обращая на меня внимания, и позволил Сильвани утащить себя в середину зала, где мама своими руками, словно тисками, обхватила папины плечи и двигала его энергично слева направо. Его ноги едва касались пола.

И Сеппо действительно мог танцевать ... нет, на самом деле это был не танец. На самом деле Сильвана и Сеппо только стояли слишком близко друг к другу, держали друг друга за бёдра и по-дурацки улыбались, делая при этом крошечный шаг вперёд, крошечный шаг назад. Теперь Сильвана наклонилась вперёд, и прошептала Сеппо что-то в ухо. Он засмеялся, и оба коротко посмотрели на меня. Спасибо, мама.

Было больно, смотреть на Сеппо и Сильвану, и, тем не менее, я сидела почти три часа на табуретке и наблюдала за ними. В прошлом году всё было ещё так просто. Так как я как раз только поняла, что влюбилась в Сеппо. Было достаточно того, находиться здесь в пиццерии, сидеть рядом с родителями и иметь возможность иногда поглядывать на него. Я была счастлива! Потому что у Сеппо и у меня было что-то, что Сильвана никогда не сможет с ним разделить. Мы были трейсерами. А это, чёрт возьми, и сейчас было так. Сельвана не имела

не малейшего представления о Сеппо. Но я знала его.

Я бы с удовольствием сделала что-то сенсационное, чтобы напомнить ему об этом, а в пиццерии существовало тысяча возможностей. Я могла, например, перепрыгнуть через бар, сделать сальто и зацепившись за балки на потолке пересечь его на руках. Но мои родители были здесь. Я ничего не могла сделать, чтобы привлечь внимание Сеппо.

Так что и сегодня Сеппо не получит подарка. Может быть, он некогда не получит его.

– Я пошла домой. У меня болит голова, - сказала я папе, которому удалось устроить маму на угловой скамейке между двумя толстыми итальянскими женщинами, и утомлённый он потягивал кофе.

– Болит голова?
– спросил он с удивлением. У меня ещё никогда не болела голова.

– Подростковый возраст, - ответила я, пожимая плечами, и он кивнул понимающе. Не удостоив Сеппо внимания, я покинула пиццерию. Снаружи всё ещё преобладал постоянный мороз, но появился небольшой ветерок. Снова пахло снегом. Вдалеке я услышала, как в воздухе просвистели первые ракеты.

Леандер сидел с моим одеялом на плечах на подоконнике. Окно было на всю открыто, а в комнате царил смертельный холод.

– Значит ты всё-таки здесь, - сказал он, не оборачиваясь.

Он постучал рядом с собой по карнизу. Вздохнув, я взобралась наверх и положила свои ноги на кирпичи ската крыши под нами. Ледяные кристаллы покрыли желоб. Я начала дрожать. Леандер приподнял одеяло и позволил мне залезть под него. Теперь было лучше.

– Мой отец как-то сказал мне, что вы люди делаете это, чтобы отогнать злых духов, - сказал он задумчиво, когда над крышами поднялся красно-голубой фонтан и, прогремев, разлетелся на сотни переливающихся звёздочек.

Что мы делаем? Я всё ещё думала о Сеппо.

– Ну, бомбёжка. Вы хотите отогнать духов. Но это как война против вас самих. Это слишком громко и хаотично. И слишком опасно.

Мне это всегда нравилось. Чем громче и хаотичнее, тем лучше. Я залезла в карман, где цепочка Сеппо прижималась к китайской петарде, которую я в промежутке украла из запаса снарядов папы Сеппо. В другом кармане я нашла спички.

– Вот, - сказала я и протянула Леандеру петарду, - Мне нужно изгнать духа, - Духа с полной грудью и надутым губами.

Леандер смотрел на меня так, как будто я приказала ему столкнуть меня вниз на улицу. Его глаз хаски светился снежно-голубым цветом.

– Не будь таким занудой! Тебе нужно только поджечь её конец и потом бросить вниз. Или мы взорвём её в желобе, это будет намного громче ...

– Люси!!

– О, пожалуйста, не порть всю забаву. Это будет весело. В противном случае это сделаю я. Я всё равно ещё хотела к Бирлаппу и ...

– Ладно, ладно, хорошо. Всегда ты со своим шантажом. Я сделаю это. Лучше я, чем ты.
– Я показала ему, как надо зажечь спичку и разжечь фитиль. Петарда сразу же начала потрескивать.