Невероятное влечение
Шрифт:
— Я с нетерпением жду возможности проявить свою щедрость в отношении вас, Александра, всеми возможными способами, — хрипло продолжил герцог. Несомненно, в его тоне сквозила страсть, а в его глазах теплилось чувственное желание. Все тело Александры колотила дрожь, она учащенно дышала, собираясь вырваться, снова отвергнуть его, — но никак не могла этого сделать…
Клервуд приподнял ее подбородок.
— Сейчас вы — промокшая, даже растрепанная, но и в этом состоянии при одном взгляде на вас у меня перехватывает дыхание.
— Остановитесь, — попыталась возразить она, но этот протест
Длинные густые ресницы герцога опустились, и в следующее мгновение его лицо оказалось совсем близко к ее лицу. Клервуд собирался поцеловать ее!
Александра застыла на месте, ее разум будто отключился. Она забыла абсолютно обо всем, даже о том, для чего сегодня приехала в Клервуд. Она думала лишь о том, что сейчас он поцелует ее, и тело мучительно взрывалось от неистового возбуждения.
Сжав Александру за плечи, Клервуд нежно припал своими твердыми губами к ее устам, одарив несколькими страстными поцелуями.
Она по прежнему не двигалась, ошеломленная этим восхитительным ощущением ласкающих губ, теперь все ее тело было охвачено внезапно вспыхнувшим жаром желания и блаженства. Александра схватилась за сильные плечи герцога и почувствовала, что он улыбается. Определенно, она была готова ответить на его чувства. И почему ей вздумалось отвергать его?
А Клервуд все настойчивее припадал к ее губам, проникая еще глубже, заставляя раскрываться навстречу своим ласкам.
Александра вскрикнула, обхватив герцога за шею, прижимаясь к нему все настойчивее, а он еще крепче обнял ее, будто желая укутать своим телом. Их языки переплелись, и Александра почувствовала своим бедром, каким твердым и крепким был сейчас Клервуд. Блаженство буквально ослепило ее. Она отчаянно нуждалась в ласках мощных рук этого мужчины, точно так же, как уже жить не могла без его настойчивых губ и твердого, возбужденного мужского тела, крепко прижавшегося к ней.
Александра ответила на поцелуй. Ее прикосновения не были ни мягкими, ни нежными — совсем не такими, какие приличествуют благородной, добродетельной женщине. Она целовала Клервуда неистово, настойчиво, будто яростно требуя его ласк, словно стараясь испить его страсть до дна. Он издал странный звук, в котором ясно слышался триумф. Герцог еще сильнее прильнул к Александре, теперь она ощущала каждый дюйм его напряженного тела. Она потеряла счет времени и не знала, сколько они простояли вот так, слившись в необузданном, глубоком поцелуе, как долго его губы собственнически владели ее устами, а его воплощенная мужественность вздымалась у ее женского существа. Сейчас Александра хотела только одного: выкрикивать его имя в порыве страсти, рыдать от удовольствия — и настаивать на продолжении, умолять о большем… Она чувствовала желание и облегчение. А еще несказанный восторг.
И как она жила без этих чувственных радостей целых девять лет?..
Клервуд вдруг прервал их потрясающий поцелуй.
Его прекрасный образ все еще размыто плыл перед глазами, герцог по прежнему держал ее крепко, не давая упасть, и смотрел на нее — близко, пристально, пылающими от страсти глазами. Потрясенная произошедшим, Александра из последних сил цеплялась за сильные плечи. Но рассудок потихоньку возвращался
Когда взгляд Александры сфокусировался на Клервуде, она заметила, сколь явным, мощным было его возбуждение. В то же мгновение Александра почувствовала и собственное, безмерно разгоряченное тело. Осознав, к чему все это может привести, она отпустила плечи герцога.
Шок накрыл ее с головой, и душу тут же кольнуло тревогой.
Чем это она только что занималась?..
— Вы останетесь на ужин, — решительно заявил Клервуд.
Александра покачала головой и попыталась вырваться из его объятий. Но он продолжал крепко прижимать ее к себе, ярко синие глаза округлились от удивления.
— Нет. Я не могу. Позвольте мне уйти… пожалуйста!
Александра так и не поняла, отпустил ли ее герцог, или это она сама сумела вырваться на свободу. Их взгляды встретились, причем глаза Клервуда теперь были темными от плескавшейся в них ярости.
— Если вы играете в какие то игры, Александра, то должен заметить, что вы — большая мастерица, лучшая из всех, с кем мне приходилось сталкиваться.
Ну вот: теперь он считал ее женщиной, которая легкомысленно играет мужчинами и вертит ими так, как ей заблагорассудится! Александра повернулась и помчалась к двери, испуганная его обвинением и своим собственным нравственным падением. Она была слишком расстроенна, чтобы здраво все обдумать или даже просто слышать, преследует ли ее герцог.
Александра пробежала через весь дом, она была так решительно настроена спастись от коварного соблазнителя, что даже не остановилась в холле, чтобы попросить слугу принести ее пальто. С трудом сдерживая слезы, она добралась до входной двери — невозмутимые обычно швейцары теперь с удивлением таращились на леди, с которой явно было что то не так. Все еще не владея собой, она принялась дергать за дверную ручку. Швейцар поспешил прийти на помощь, и стоило двери распахнуться, как Александра вылетела наружу, прямо в дождь, и понеслась вниз по ступеням.
Повозки нигде не было видно. Александра вдруг вспомнила, как сама же просила позаботиться о своей лошади, которая теперь, должно быть, стоит в конюшне. Потерянная, запутавшаяся, незваная гостья беспомощно застыла на месте, глотая слезы. Что она наделала?..
— Мисс Болтон, — раздался совсем рядом голос герцога, сейчас его тон был резким, словно удар кнута. Над головой Александры он держал зонт.
Стараясь не оборачиваться и не смотреть в сторону Клервуда, она решительно направилась к конюшне. Обольститель двинулся следом, по прежнему держа над ней зонт.
Своей уверенной размашистой походкой он быстро опередил Александру и схватил ее за руку. Она успела заметить, что лицо герцога искажено злостью.
— Останьтесь.
— Отпустите меня!
— Вы промокли насквозь, и ваша старая кляча просто не вынесет обратной дороги до Эджмонт Уэй.
Александра наконец то взглянула в его недобро горевшие синие глаза и выдернула руку.
— Чего вы от меня хотите? — срываясь на истерику, закричала она. — Чтобы я осталась здесь, с вами? Сдалась на милость вашим желаниям, дала вам возможность удовлетворить свою похоть? Чтобы я подчинилась вашему приказу?