Невероятное влечение
Шрифт:
— Прошу прощения за свою неуклюжесть, — сказал американец, хотя не налетел на герцогиню, а всего лишь легонько коснулся ее руки. — Я — слишком большой для вашей страны.
Это замечание показалось таким необычным, что Джулия внимательно посмотрела в его янтарного цвета глаза.
— Да, — медленно произнесла она, — у меня тоже такое чувство, будто вы — слишком большой для этой крошечной земли.
Американец вскинул голову и пристально посмотрел на герцогиню в ответ, а потом расплылся в улыбке:
— Вы хотите меня обидеть?
Джулия поймала себя на том, что улыбается.
— Что вы, это был комплимент.
И они вдруг
Джулия закашлялась от неожиданности и уже собиралась сказать какую‑нибудь обычную светскую банальность, когда взгляд американца скользнул по ее ожерелью, щедро усыпанному сапфирами и бриллиантами. Он быстро поднял глаза и произнес:
— Вы — первая герцогиня, с которой я познакомился.
Джулии вдруг стало жарко.
— Не представляю, чтобы вы могли часто встречать герцогинь в Америке.
— Я не встречал ни одной.
Сейчас, вспоминая ту первую встречу, Джулия покраснела. Американец был человеком немногословным, но ей это даже нравилось. Он не поддерживал пустую светскую болтовню, зато, когда говорил, было что послушать. Это так отличало его от хорошо знакомых ей представителей английской знати!
На балу у Джулии была возможность узнать Джефферсона ближе. Выяснилось, что он никогда не был женат, да и детьми тоже не обзавелся. Тайн жил один. Джулия не могла понять, почему этот статный красавец обрек себя на одиночество, но совать нос в чужие дела она не привыкла.
За воспоминаниями герцогиня и не заметила, как оказалась у конюшни. Завидев ее приближение, навстречу выбежали два конюха. Джулия спешилась, все еще погруженная в мысли о Джефферсоне. Она не сомневалась в том, что на прошлой неделе произвела на американца превосходное впечатление, но его неожиданный визит почему‑то взволновал ее. Джулия была смущена тем, что Джефферсон застал ее такой растрепанной после утренней поездки верхом, но ему это, кажется, даже понравилось. Мало этого: он выглядел так, будто восхищался ею.
Сердце герцогини снова затрепетало, будто она была не знатной леди, а наивной девчонкой. Джулия поблагодарила конюхов и направилась к дому в сопровождении верных догов. Что же с ней творилось? Джулия пригласила едва знакомого американца в гости, и они планировали вместе отправиться на прогулку. Но прошла неделя, а он все не появлялся. И — вот незадача! — их дорожки больше не пересекались ни на одном из званых ужинов.
Теперь ее сердце разрывалось от смутной тревоги. Если бы Джефферсон заинтересовался ею как женщиной, он бы наверняка уже нанес ей визит — разве не так?
Должно быть, Джулия казалась глупой? В конце концов, ей было уже пятьдесят лет. Тем не менее она знала, что оставалась весьма привлекательной женщиной и выглядела лет на сорок, не больше. Сама герцогиня считала, что своей моложавой внешностью обязана врожденной энергии, которая била из нее ключом. Всю жизнь Джулия была увлеченной, неутомимой наездницей — она проводила в седле два‑три часа в день, и эта нагрузка помогала сохранять ноги сильными, а живот — упругим, подтянутым. А еще она была вечно чем‑то занята. В качестве герцогини Клервудской Джулия несла немало светских обязанностей, к тому же была вовлечена во многие благотворительные проекты сына. У нее просто не было времени на то, чтобы сидеть без дела и потягивать горячий шоколад.
И несмотря на то что Джулия была женщиной степенной и не самой молодой, Джефферсону удалось пробудить в ней
Джулия не знала, как долго Джефферсон собирался еще пробыть в Британии, но у нее определенно был выбор: оставаться одинокой и томящейся желанием или отбросить страх и взять дело в свои руки.
Она ускорила шаг. Матильда и Генри бежали перед хозяйкой, величественно покачивая хвостами. Джулия вошла в маленький кабинет, обстановка которого была выполнена в кремово‑золотистых тонах, и уселась за столом. Она помедлила, борясь с сомнениями, но все‑таки решила изъясниться прямо. Герцогиня набросала Джефферсону очень короткое письмо, приглашая его на прогулку верхом, о которой они недавно говорили. Потом запечатала конверт, всерьез опасаясь, что американец откажется.
А что, если она неправильно его поняла? Вдруг его ответы, в которых слышалось неподдельное восхищение, были всего‑навсего вежливыми? В конце концов, все вокруг лебезили перед всесильной герцогиней Клервудской…
Не оставляя себе шанса передумать, она позвонила в маленький серебряный колокольчик.
— Голдфри, пожалуйста, убедись, чтобы посыльный доставил это письмо мистеру Джефферсону в отель «Сен‑Люсьен».
Когда дворецкий удалился, Джулия подозвала к себе собак и принялась гладить их, думая о Тайне. Он получит ее письмо сегодня вечером. Этикет требовал немедленного ответа на послание герцогини. Выходит, уже завтра, в это же самое время, она узнает о его решении.
Джулия вспомнила, как Ариэлла и Элис привезли Джефферсона в ее дом. Она прекрасно знала этих двух молодых женщин, которые близко общались со Стивеном, — а Ариэлла к тому же была его родственницей по крови, кузиной. Джулия моментально разгадала их намерения, догадавшись, что «случайный» визит был подстроен. Она видела молодых леди насквозь. Герцогиню удивляло, что Ариэлла и Элис взялись за устройство ее личной жизни, но она совершенно не возражала против их намерений. Хотя если об этом узнал бы Стивен, милым леди не поздоровилось бы.
При воспоминании о сыне все легкомысленные мысли о Джефферсоне вылетели у герцогини из головы. Теперь она думала только о Стивене и отвратительных сплетнях, стремительно распространявшихся по городу. По слухам, сын завел роман с дочерью Эджмонта, и эта новость беспокоила Джулию. Она не встречалась с Александрой Болтон прежде, но, бросив на нее мимолетный взгляд во время бала в Херрингтон‑Холл, сразу поняла, что это благородная, хотя и обедневшая леди, настоящая аристократка, обладавшая редким чувством собственного достоинства и сильным характером. Александра не имела ничего общего с женщинами, которых обычно соблазнял сын герцогини. Выражаясь прямо, мисс Болтон была не из тех, кто соглашается на участь любовницы. Джулия ни капли не сомневалась в том, что никакого романа нет и в помине, но она ведь видела на балу, каким внимательным был ее сын по отношению к этой приятной во всех отношениях леди… Герцогиня не могла отделаться от изумлявшей ее мысли о том, что Стивен наконец‑то искренне заинтересовался женщиной — хотя сам, судя по всему, еще не осознал этого.