Невероятные будни доктора Данилова: от интерна до акушера
Шрифт:
— Вау! — восхитилась она, разглядывая свой подарок.
— Соври, что у тебя нет такого — мне будет приятно это слышать, — с улыбкой попросил Данилов.
— Вова! Я даже не знаю этих исполнителей! Какой-то Армстронг, какая-то Сара Вон! Как чарующе звучат их имена! Наверное, они играют классный джаз!
— Там еще есть такие уникумы, как Чарли Паркер и Элла Фицджеральд, — заметил Данилов. — Говорят — потрясные перцы!
— Надо убедиться! — Елена сунула свой подарок обратно и взялась за Никитин. — «Харлей Дэвидсон». Что-то знакомое…
— Приличней не бывает! — заверил Данилов. — Ну, тряхнут разок сиськами или голой попой повертят. Средоточие целомудрия. Соври, что у твоего сына нет таких фильмов, и в знак признательности я покажу тебе, где можно оставить машину.
— Нет, таких фильмов у него точно нет!
Осмотренные подарки отправились на заднее сиденье.
— Поверни направо во двор… езжай прямо… еще раз направо… тормози. Здесь тебя не запрут и до входа в метро полтора шага.
— Ты так хорошо знаешь местные закоулки! — похвалила Елена.
Данилов, вытаращив глаза, уставился на нее.
— Елена Сергеевна, это же район нашей подстанции!
— Простите, Владимир Александрович, когда я на свидании, я забываю о работе.
— А у нас, что — свидание? — снова удивился Данилов. — Я думал, мы просто поужинаем вместе.
— Прямо в моей машине? — Елена открыла свою дверцу и выставила ногу наружу.
— Наверное, нет.
— Тогда вылезай!
Внизу, на перроне, Елена обеспокоенно спросила:
— Чего ты так на меня смотришь?
— Забыл, какая ты в штатском, — признался Данилов, окидывая взглядом ее фигуру, тесно обтянутую джинсами.
— Ну и?.. — Елена выжидательно поиграла бровями.
В такой момент нельзя было удержаться от теплого дружеского хамства.
— Белый халат делает тебя соблазнительнее! — доверительно сказал Данилов.
Он ожидал подзатыльника или пинка, но в ответ услышал короткий смешок.
«Девочка выросла», — подумал Данилов и слегка погрустнел.
— Куда мы едем? — спросила Елена.
— Я знаю на «Китай-городе» одно чудное местечко. На задворках, но зал уютный, народу всегда мало и кормят вкусно. Не против?
— Едем!
Данилов обернулся к подошедшему поезду и одновременно с раскрытием дверей получил крепкий пинок коленом в зад, отчего вошел в вагон чересчур поспешно.
— Один — один! — констатировала Елена. — Будешь знать, как говорить женщинам гадости.
До «Китай-города» по предложению Данилова играли в «камень — ножницы — бумагу». Пытались вести подсчет очков, но трижды сбивались со счета и в конце концов бросили это дело и играли просто так — ради азарта. Елена жульничала — пыталась показать свою фигуру на долю секунды позже Данилова. Данилов сердился и призывал в свидетели соседей по вагону.
На эскалаторе, стоя лицом к Данилову, Елена сказала:
— Сто лет не целовалась в метро…
— Ну и зря, — ответил Данилов. — Где ж еще целоваться, как не в метро. Тепло, светло и с потолка не каплет.
Но сам никаких попыток к сближению не предпринял и лезть с поцелуями не стал.
В ресторане, если так можно было назвать крошечное заведение из барной стойки и четырех столиков, Елена отодвинула от себя меню.
— Закажи мне что-нибудь сам, только без спиртного.
— Два салата «Цезарь», две отбивные с овощами на гриле, апельсиновый сок даме, минералку с газом и пятьдесят грамм «Джонни Вокера» мне, — быстро сказал Данилов официанту.
— Хлеб нужен? — уточнил официант. — Есть свежевыпеченные булочки.
— Спасибо, не надо.
— Я чувствую себя как школьница, которую приобщает к взрослой жизни строгий папаша, — призналась Елена.
— Почему?
— Ты с таким серьезным видом делал заказ, и вообще — ты солидно смотришься.
— Даже в этом наряде?
Собираясь на встречу Данилов, не стал облачаться в костюм с галстуком, сочтя этот вариант пошлым и не вписывающимся в ситуацию. Вместо костюма он явился в джинсах, синей рубашке с короткими рукавами и кожаном жилете. Этакий помощник шерифа с Дикого Запада, только без кольта.
— Наряд как наряд, — пожала плечами Елена. — Нормальный наряд. Когда несколько лет проживешь с человеком, который даже дома ходит при галстуке, то…
— Слушай и запоминай! — перебил ее Данилов, и в этот момент вид у него был внушительный, даже чуточку грозный. — Между нами не должно быть никаких призраков прошлого. Твои мужчины, мои женщины, что с кем было, когда и за сколько — все эти темы для нас запретны. Мы с тобой когда-то расстались, а теперь снова встретились. И мы будем продолжать встречаться, если поймем, что нам хорошо друг с другом. Или не будем, если нам будет скучно и неинтересно. Но при одном условии — все, что было не с нами обоими, нас не интересует. Ты согласна?
— Согласна, — тихо сказала Елена. — Но у меня еще есть сын…
— Не передергивай! — возмутился Данилов. — Я имел в виду не твоего сына, а воспоминания, впечатления, сравнения и все такое прочее.
Официант принес салат и напитки. Данилов поднял свою рюмку, подмигнул Елене и пригубил янтарный напиток.
— Расскажи лучше, чем ты занималась сегодня, — попросил он, берясь за нож и вилку.
— Тем же, чем занимался Василий Шуйский с боярами, — улыбнулась Елена. — Расправилась с Лжедмитрием. Начала еще вчера, а сегодня он уволился со «скорой».
— А как отреагировал Центр?
— Нормально, — поморщилась Елена. — Я смогла обосновать свое предложение по замене Кочергина Федулаевым, даже не поднимая вопроса с этой кляузой. Он вообще не тянул, как старший врач, а после того, что произошло, у меня не было желания видеть его на подстанции. Он, правда, хотел перевестись старшим врачом на какую-нибудь другую подстанцию, но то ли покупателей на него не нашлось, то ли Сыроежкину он надоел, но выбор нашему Лжедмитрию был предложен такой — или на линию, или пошел вон. Он выбрал второе.