Невероятные приключения циников в Скайриме
Шрифт:
Троица углубилась в проход. По пути попались какие-то вооруженные бродяги, и Бишоп даже не стал тратить стрел: Карнвир опередил и прикончил обоих. Троица продолжила бродить по подземельям, наконец вышла к низкому залу, путь из которого перегородила дверь. Бишоп приложил палец к губам, давая знак всем молчать. Прокрался к двери и прислушался. За ней явно слышался голос Пит — девица протяжно выла. Было похоже, что ее действительно пытали, чего так боялся Кречет. Бишоп хрустнул шеей, готовясь к драке, повел плечами, поправляя лямки рюкзака, и вскинул лук. Вперед.
Дверь рейнджер снёс с одного удара, Карнвир прыгнул вперед, готовый рвать врагов, а Кречет яростно крыл матом, выступая на бэк вокале. Но на их эффектное появление никто не обратил внимания — Бишоп замер на месте, а Кречет умолк сам по себе.
На столе в центре гигантского зала стояла Пит и самозабвенно била по струнам лютни:
— «…Сейчас со всей мочи завою с тоски…”- Бам-бам-бам-бам! — «Никто не услы-ыши-ит! Ой-ё-о, ой-ё-о»…
Нестройный хор пьяных голосов начал старательно подпевать ей. Кто-то подливал еще пойла в кружки; два мужика в одинаковой броне обнялись и, прислонившись друг к другу лбами, клялись в вечной дружбе; пожилой бритый мужик смахнул выступившие слезы и захлопал:
— Хорошая песня… Будто про меня, да что там — про нас всех! Слышишь, Брин, хороша говорю!
— Не то слово-о… — за столом Пит сидел рыжий вор и осоловелым взглядом пялился снизу вверх на певицу, та как раз стояла к нему спиной. Бишоп мог поклясться, что два вора говорили о разных вещах.
Рыжего Бишоп узнал сразу и злобно сплюнул. Заместитель главы гильдии воров был одного с рейнджером роста, телосложения, и уступал лишь во владении луком, но, надо признать, был неплохим мечником. И это неимоверно бесило рейнджера: в последнюю их встречу, Бишопу так и не удалось поставить этого говнюка на место.
Рейнджер вернул лук на спину, а Карнвир вопросительно уставился на хозяина: грызть — не грызть? Бишоп раздраженно махнул рукой и направился в гущу гулянки. Его заметили: кто-то попытался вытащить оружие, кто-то просто проводил ленивым взглядом, Бриньольф удивленно вскинул брови и дал знак, не трогать пришельца.
— Бишоп? Бишоп из банды Торна? Во имя какого даэдра тебе тут надо?
Рейнджер бросил короткий взгляд на Пит, закончившую петь, и уже протянул руку, чтобы сдернуть девчонку со стола, но тут чье-то оружие защекотало шею, а в нос ударил крепкий алкогольный дух:
— Полегче, чужак. Руки прочь от нашего барда. Эй, Пит, ты его знаешь?
Рейнджер с нетерпением посмотрел на девицу.
— Погодите, мне отсюда не видно… — явно нарочно действуя на нервы, притворно вздохнула та.
Пит передала кому-то лютню, попыталась слезть со стола, но покачнулась на нетрезвых ногах и едва не свалилась. Бишоп дернулся на помощь, но эту пьянь уже подхватил рыжий вор, за что получил благодарный поцелуй в щеку. Рейнджер тихо закипал, стоя с чужим лезвием у собственной шеи: «Что. Эта. Дова. Себе позволяет, м?» Девица слезла с рук Бриньольфа, подошла к рейнджеру, пристально вглядываясь в его лицо. Даже встала на цыпочки.
— Что скажешь? — спросил кто-то из гильдии.
— Впервые вижу, — пожала плечами девица.
— Анна Абрамовна, немедленно прекратить. Это прик…
Бишоп молчал, прожигая взглядом наглую пигалицу.
— Курицу тоже не знаю, — отрезала Пит.
— Анна Абрамовна, — Кречет перешел на свистяще-шипящий шепот, — это неподчинение. И оно будет караться…
— Брин, что с ними делать-то? Курица говорящая оказалась… Прирезать обоих? Могильщик избавится от мужика, птицу — на вертел…
— Погодите, сдается мне это и есть те подельники, которые тебя вырубили, да, детка? — рыжий вор с прищуром взглянул на Пит, и девица неопределенно пожала плечами. — Как же тебя угораздило связаться с правой рукой такой мрази, как Торн?
— Не знаю никакого Торна, — Пит с остервенением почесала в затылке, — знаю только этого де… ик! дегенерата с луком и второго в перьях. Проклятье! От одного их вида нервный зуд начинается… — Она расплела привычную косу, запустила пальцы и хорошенько растрепала длинную шевелюру. — Или не нервный — помыться бы…
Бишоп пялился на девицу исподлобья, сдерживая проклятья: до жжения в руках захотелось надавать ей подзатыльников, запустить пальцы в волосы, намотать на кулак и вытащить отсюда. Какого даэдра она тут развела? На один вечер нельзя оставить?! Как умудрилась заболтать воровскую гильдию, так что они ей в рот смотрят? А рыжий едва слюни не пускает.
— Не знаю, что тебе тут понадобилось, Бишоп, и что у вас за дела с Пит, но при нашей последней встрече ты ясно дал понять, что никаких дел с гильдией вести не будешь.
— Ты пытался меня убить.
— А ты ограбить наш обоз. Подстрелил одного из наших…
— Это был не ваш обоз, а сиродильский караван, а вы зашли на нашу территорию.
Рыжий вор подошел в Бишопу. Минуту они сверлили друг друга взглядами, пока Пит ужом не вклинилась между соперниками.
— Это, кажется, твое, — она протянула Бишопу стрелу с красным оперением, — осторожно, там на острие парализующий яд. А ты даже не вздумай открыть клюв, Кречет, я знаю, чья это была идея… Бриньольф? — Она повернулась к вору, — ты не покажешь, где я могу прилечь?
Бишоп заметил, как изменился взгляд вора. Рейнджер готов был отдать правую руку, чтобы стереть наглую ухмылку с рожи этого норда.
— Конечно, детка, — Бриньольф приобнял ее за плечи и мягко направил к запасному ходу, ведущему из Фляги. На пороге обернулся, — сегодня, Бишоп, можешь оставаться здесь. Ребята, налейте ему, чтобы не скучал, а меня еще ждут дела… — и он увел Пит за дверь.
Кинжал убрали, кто-то хлопнул рейнджера по спине, а в руки сунули кружку с медом. Бишоп медленно повернулся в курице: