Невероятные приключения Фанфана-Тюльпана. Том 1
Шрифт:
– Орудийные порты открываются! Сколько у нас времени, пока они приготовятся к стрельбе?
– Только чтобы перевести дух!
– ответил капитан.
– Английские канониры - самые быстрые в мире!
– И потом добавил: Но прежде должны подойти ближе. С такой дистанции все ядра угодят мимо.
– Так им придется маневрировать! А у нас будет время передохнуть! осклабился Картуш, все ещё приглядывая за матросами, метавшимися по реям.
Капитан взглянул на карманные часы. Тюльпан, Летиция, Лепик, Галлуа, Вибер - все не отрывали глаз от английского корабля, который уже начинал свой маневр, только пока очень медленно, как
– Ветер, по счастью, слишком слабый!
– обрадовался Картуш.
– Для нас тоже!
– процедил сквозь зубы капитан Туан.
– Что? Что вы там бормочете?
– Что для англичан и для французов ветер один и тот же, как бы не задевало это вашего патриотизма!
Капитан снова взглянул на часы.
В убийственном напряжении прошла четверть часа, и все испытывающе поглядывали на паруса брига, постепенно ловившие ветер, и на фрегат, который уже приблизился на расстояние прямого выстрела и мог начать маневр, чтоб развернуться против них бортом с пятнадцатью орудиями.
– "Внидиктив" - "Мстительный"!
– прочла Летиция, которой Фанфан одолжил подзорную трубу.
– Да, его мы запомним!
– Прижавшись к Фанфану, доверчиво обняла его за пояс и сказала: - Но ты меня хоть раз по-настоящему поцелуешь?
– Хоть десять!
– заявил он и так и сделал, ведь сердце у него разрывалось от любви и ужасной тревоги.
– Летиция!
– Да?
– Тебе не страшно?
Она улыбнулась.
– Но ты же рядом. А тебе не страшно?
– Но ты же со мной!
– ответил Фанфан, и глаза его вдруг наполнились слезами - он представил прелестный маленький домик среди деревьев - такой, какой он видел когда-то под Бордо, - вот он возвращается из города, где работает на Баттендье, на пороге появляется Летиция, озаренная золотистыми лучами заката, вот она бежит к нему, он подсаживает её к себе на коня, и целует, сколько хватает дыхания, а потом они со всех ног спешат в дом, чтоб там любить друг друга. Боже, неужели этого не будет? Эта мирная жизнь с обожаемой женой - прекраснейшей, отважной, сладчайшей и милейшей - неужели это только сон, которому суждено погибнуть под копытами четырех всадн иков Апокалипсиса?
Тут Фанфан впервые заметил, как хрупка Летиция и как она юна, и сердце его ещё сильнее сжалось в тревоге. От Картуша он узнал, какой ценой хотела спасти его Летиция, и сказал себе, - всей его жизни мало, чтобы доказать ей свою благодарность и восхищение, но теперь, задумавшись о будущем, он прекрасно понимал - все пропало, если им не удастся спастись.
– Фанфан, если я умру...
– Молчи!
– оборвал он.
– Фанфан, если я умру, забудь меня!
– повторила она и расплакалась, бросилась ему на шею, осыпала поцелуями и рыдала: - О нет, не забывай меня, не забывай!
– Если умрешь, - сказал он тихо, - умру и я!
– О да!
– в её расплаканных глазах вдруг появилась чистая детская улыбка.
– Умри, и я умру с тобой! И от твоей Летиции останется лишь дым!
– Нет, только аромат роз, который вечно будет плавать над землей!
– А от тебя?
– Аромат гвоздики.
– Да - и каждым летом до конца света мы будем сливаться воедино!
Их трогательный диалог, который мог довести до слез и самую бесчувственную душу, и который уже довел до слез их самих - вдруг был грубо прерван напомнившей о себе действительностью.
Произошло все быстро, как во сне. Матросы ещё не успели спуститься на палубу, а боцман Яннак - докончить свой доклад, что паруса поставлены - как капитан Туан, подскочив к штурвалу, уже разворачивал бриг, через пару минут подставив англичанам лишь корму. А те ещё не завершили свой маневр. Солнце заходило, вдруг поднялся сильный ветер. Паруса брига наполнились ветром, наполняя надеждой сердца пассажиров. Картуш, имевший привычку в такие моменты истово благодарить Господа Бога, закусил угол своей треуголки...
И тут над их головами просвистело ядро, поднявшее фонтан воды в трех десятках метров перед носом брига.
– Поберегись!
– заорал капитан Туан в свой рупор.
– Они начали пристрелку. Будут бить по мачтам, чтобы лишить нас хода - понимают, что стреляя по корме, толку не добьются. Всем лечь на палубу! А те, кому нечего делать наверху - все вниз! И мсье Картуш - первый, его советы мне здесь больше не нужны!
Да, Картушу он отплатил той же монетой, но недолго пришлось капитану тешиться своей местью и своим вновь обретенным авторитетом: вторым ядром ему оторвало голову в тот самый миг, когда все на палубе, не исключая и Картуша, только успели прокричать "Ура!".
И вот настал тот страшный суд - нет! раздался гром небесный, сотрясавший и море, и небо: все паруса брига моментально были изодраны в клочья, грот-мачта перебита пополам, а в борт ядра ударили с такой силой, что тела лежавших на палубе аж подпрыгнули! Вот это истинно королевский подарок! Первый! Потом в адском грохоте последовал второй, который снес надстройки, причем ядра разнесли в щепки все, что находилось на нижней палубе и в каютах. Там погибли те, кто послушался капитана и по его приказу спустился вниз, - и первым был убит агент Лепик. И боцман Яннак тоже третьим залпом, успев сбежать вниз с разбитой кормы.
Отовсюду повалил белый дым, выгоняя Тюльпана и Летицию из каюты, куда они успели спрятаться.
Под грудами обломков стонали раненные. На палубе царил хаос из обломков мачт и рей, обрывков парусов, канатов и снастей, охваченных пламенем! И над всем этим в вечернем небе поднимался черный дым, гонимый ветром. Впереди, на правом борту какая-то гигантская фигура, словно сражаясь со всеми дьяволами ада, отчаянно махала топором.
– Сюда! Живее!
– Тюльпан, схватив Летицию за руку, тащил её в сторону этой фигуры, то и дело скрывавшейся в дыму. Это, конечно, был Картуш. Размахивая топором, он пытался спустить на воду спасательную шлюпку, засыпанную грудой обломков рей и обрывками такелажа. Похоже было, что его силы на исходе. Тюльпан, забрав у него топор, продолжил дело - но тут случилось нечто странное: вновь наступила тишина, канонада стихла! Тюльпан заметил это, когда вместо грохота орудий услыхал вдруг удары своего топора.
Остановившись, он ошеломленно стал озираться, где Летиция. Та в нескольких шагах от него стояла у фальшборта, упорно вглядываясь в что-то, звучно рассекавшее волны.
– Смотри, Фанфан!
– Картуш, ты видишь?
Да, он уже видел - знакомую им шлюпку, подгоняемую сильными ударами весел! Небо уже потемнело, и все стало казаться нереальным - и небо фиолетового цвета, и тишина, в которой раздавался лишь треск огня, и три обессиленные фигуры на палубе расстрелянного брига, и эта шлюпка, приближавшаяся к ним!