Невероятные приключения Марека Пегуса
Шрифт:
— Я пойду на разведку, — предложил пан Цедур.
— Надо пригласить кого-нибудь танцевать, дружище. Если будешь просто так путаться между парами, наверняка обратишь на себя внимание Венчислава Неприметного. Это невероятно осторожный бандит. Малейшая оплошность, и все пропало.
Пан Цедур двинулся на поиски партнерши. Почти все дамы были заняты, и он вынужден был пригласить весьма дородную особу, весившую, должно быть, не менее ста килограммов. Он вернулся на место весь потный, ноги у него подкашивались.
— О, per Вассо!.. Per Bacco! Оценит ли когда-нибудь этот несносный Марек мое самопожертвование!
— Ну, так что же, — нетерпеливо спросил Ипполлит Квасс, — удалось ли вам найти Венчислава Неприметного?
— Да… пан Ипполлит, мои усилия были не напрасны: среди танцующих я заметил бородача, внешность которого соответствует вашему рассказу о Венчиславе Неприметном. Этот бородач танцует в другом конце зала и держится очень настороженно. Я заметил, как он бросал беспокойные взгляды через плечо своей партнерши.
— Ну и отлично, теперь мы по крайней мере знаем, что Венчислав Неприметный находится в зале, — сказал довольный Ипполлит Квасс. — Давайте не терять его из виду.
Музыка смолкла, танцующие вернулись к столикам.
— Я должен узнать, где он сидит, — сказал сыщик.
— Зал переполнен, carissimo mio. [12] Как вы это сделаете? — спросил пан Цедур.
— Придется пройтись по залу.
— Это очень опасно, вы же сами говорили, что Венчислав Неприметный всегда начеку. Он может обратить на вас внимание, — сказал Алек.
12
Мой дорогой (итал.)
— Будьте покойны, легкоатлет.
Ипполлит Квасс поднялся и направился со своим портфелем в туалет. Через минуту сыщик вышел совершенно преображенный. В одной руке он держал поднос с бутылкой вина, на другой у пего висела салфетка. Словом, он выглядел как заправский официант.
Легким, танцующим шагом пан Квасс продвигался между столиками, делая вид, что обслуживает посетителей.
— Он великолепен! — изумлен но прошептал Алек.
Через несколько минут Ипполлит Квасс снова появился у столика.
— Все в порядке, — прошептал он. — Венчислав Неприметный сидит в том углу под зеркалом, спиной к залу. Таким образом он видит весь ресторан. Кроме него, за столиком сидят еще несколько опасных преступников.
— Что мы должны делать?
— Осторожно наблюдать за тем углом зала. Этим займется легкоатлет. Вы же, коллега Цедур, будете следить за входными дверями. Когда Венчислав Неприметный соберется уходить, надо будет сразу же следовать за ним.
Без пяти минут десять Алек подал сигнал:
— Внимание! Венчислав Неприметный встает из-за стола.
Через несколько секунд высокий бородатый человек направился к выходу.
— Это он, — шепнул пан Цедур.
— Совершенно верно. Запомните, как он выглядит. Начинается первый раунд! Выходим.
Ипполлит Квасс поднялся со стула.
— Рядом с рестораном стоянка такси, — шепнул он пану Цедуру. — Запишите номера всех машин, сядьте в одну из них, лучше всего в «Варшаву», и ждите.
Пан Квасс снова взглянул на часы, было без трех минут десять.
Анатоль Фанфара, как обычно, вернулся домой около двух часов и удивился, что в комнате Пегусов все еще горит свет. Но еще больше он удивился, когда в передней его встретили пани Пегусова и пан Пегус.
— Что случилось? — спросил он. — Вы еще не спите?
Вместо ответа пан Пегус схватил его за руку:
— Пан Анатоль, вы вернулись домой один?
— Не понимаю, — поднял брови пан Фанфара.
— А они?
— Давно уже ушли.
— Из «Аризоны»?
— Да, из «Аризоны».
— А Алек?
— Алек пошел с ними.
— Куда?
— Ну, наверное, домой.
Супруги переглянулись. В их широко открытых глазах мелькнул ужас.
— Пан Анатоль, — сдавленным голосом сказала пани Пегусова, — Алека до сих пор еще нет.
— Вы шутите, — встревожился пан Фанфара.
— И он до сих пор не дал о себе знать. Мы ужасно беспокоимся.
— Мы боимся, как бы с ним не случилось то же самое, что с Мареком.
При упоминании о сыне на глаза пани Пегусовой навернулись слезы.
— Вы ведь знаете, пан Анатоль, что Алек сирота и мы стараемся заменить ему родителей, — сказал пан Пегус.
— И любим его, как родного сына, — добавила пани Пегусова.
— Алек не ребенок, — заметил пан Фанфара. — Ему, кажется, уже двадцать лет.
— ВОСЕМНАДЦАТЬ.
— Восемнадцать? Так это же целый буйвол!
— Ох, пан Анатоль. Восемнадцатилетние дети самые глупые. Самые неразумные, самые легкомысленные. Как ты мог, Тимотеуш, — с упреком обратилась она к мужу, — как ты мог допустить, чтобы этот ужасный человек, этот сыщик, взял его с собой в «Аризону» для встречи с преступниками.
— Вот я как раз и говорю, — загремел пан Пегус, — что никогда бы не допустил этого, если бы Квасс не обещал мне, что самое позднее в одиннадцать доставит его домой.
— Нет, все-таки что-то случилось, — прошептала пани Пегусова, — случилось что-то ужасное.
— Не следует волноваться раньше времени, — пытался успокоить ее пан Фанфара, — сыщик Квасс — старая лиса.
— Так почему же он не вернулся?
— Может быть, они напали на след и сейчас ловят преступников.
— Ловят преступников? О боже, что вы говорите!