Шрифт:
Александр Хлебников
НЕВЕРОЯТНЫЙ ВЫДУМЩИК
Фантастический рассказ
В лицо мне ударил ветер. Свежий, несущий пыль с запахом морских водорослей. Я стоял на краю обрыва. Виизу расстилался песчаный пляж. А впереди простиралось море. Оно было ярко-зеленым с белыми барашками волн. Ровными линиями, не спеша, они скользили к берегу. Приближаясь, сталкивались выше и круче, и, изогнув пенный козырек, прозрачно-зеленая глыба обрушивалась вниз. Купальщицы стремительно бросались в растущую волну и с радостными криками возвращались на мелководье.
Я
– Маша!
– крикнул я.
Девочка подняла голову и, увидев меня, отозвалась:
– Я здесь, дедушка!
– Немедленно выключи Готис, - распорядился я.
Маша послушно выполнила мое требование, и передача Голографического Телеимитатора Среды прекратилась. Конечно, я стоял не на краю обрыва, а на пороге просторной детской комнаты. Около двери действительно лежал красный надувной матрац. Маша подбежала ко мне и повисла у меня на шее:
– Ой, дедушка, заходи скорее! Я так по тебе соскучилась!
– Ну, ну, стрекоза, - растроганно сказал я.
– Вижу, вижу, что рада увидеть меня. Но почему, Машенька, ты не в постели? В двадцать два ноль-ноль ты должна перед сном посмотреть "Всемирные новости" и тихо лежать, как подобает всем послушным детям, а ты вздумала развлекаться! Как я понимаю, w смотрела "Историческую хронику". Скажи, пожалуйста, сможешь ли ты после этого сразу уснуть? Нет, конечно. А вставать тебе завтра рано. Если ты в пять лет позволяешь себе такое отступление от дисциплины, то что будет в десять?
– Дедушка, милый, не сердись, - затараторила Машенька. Нам много уроков задают. Завтра у нас астроботаника, космология, история Земли, математика и эстетика.
– Погоди-ка, а чем ты занималась?
– Делала домашнюю контрольную работу. Поэтому и задержалась. Она сразу по географии, истории, литературе, психологии и эстетике.
– Трудная?
– Да нет. Ролик голограммы попался простенький. По истории надо определить эпоху и государство. Затем требовалось указать, какое побережье и где именно... Я уже ответила на эти вопросы. Это - Черное море, социалистическое государство двадцатого века Болгария, место называется "Солнечный берег".
Лицо малышки сияло такой гордостью, что я решил немножко продлить ее триумф.
– Машенька, а может быть, ты ошиблась?
– усомнился я.
– "Слынчев бряг", совершенно точно!
– воскликнула она. Ты видел - слева в море вдается высокий мыс, зеленый и кудрявый? Справа, помнишь, стрелкой вытянулся полуостров, весь в белых домиках? Это знаменитый заповедник, город-музей... Такие великолепные ориентиры спутать невозможно. Молодец я, правда?
– Тогда почему, если контрольная такая простая, ты задержалась?
– пряча улыбку, спросил я.
– Задание по литературе, психологии и эстетике не закончила, - сразу поскучнев, сказала Маша.
– Нам задали написать сочинение на тему: "Море - источник положительных эмоций человека".
– Человеку?
– заинтересовался я.
– Весьма любопытно. И ты, разумеется, не справилась с такой сложной темой?
– Напротив - справилась. Без единой запинки продиктовала сочинение на микромаг!
– похвалилась Маша.
– Но я его выполнила в прозе, а мне бы хотелось в стихах.
– Оставь сочинение в прозе, - авторитетно сказал я.
– Поэтическая форма сделает его несколько легковесным, не столь убедительным.
– Пусть будет по-твоему, - повеселела Маша.
– А раз так можно и спать... Ой, дедушка, прости меня, - спохватилась она, - ведь я не предложила тебе сесть!
Маша устремилась к стенному пульту, пробежала пальчиками по клавишам... В воздухе образовалось пульсирующее полупрозрачное облако. Переливаясь радужными красками, оно густело, темнело - и вот уже около меня стоит старомодное кресло с высокой спинкой и подлокотниками.
– Нравится или предложить что-нибудь посовременнее?
– заботливо спросила Маша.
– Выбрала отлично, спасибо. Меблируешь умело, - усаживаясь в кресло, одобрил я.
– А ты, дедушка, в детстве тоже умел так меблировать?
– Увы, Машенька, я долгожитель, а в двадцатом веке, в годы моего детства, и не предполагали, что из силовых полей, вот так играючи, можно творить любую мебель. Да и такого изобилия энергии раньше не было.
Маша недоверчиво взглянула на меня и рассмеялась. Около кресла она создала кровать и вызвала с постельным бельем Уникуру. Так ласково звала она универсального робота - исполнителя домашних работ. Видимо, она его любила, если не желала заменить на новую, более современную модель.
Мне это понравилось.
Прихрамывая, вошел Уникура, застлал постель и вышел. Маша проводила его сочувственным взглядом:
– Жаль мне его, дедушка. Ему трудно ходить - смазка в колене загустела. И поясница не в порядке - сервомеханизмы разладились. А починить его нельзя - он модель одноразового использования: после первой поломки или неисправности подлежит замене. Но как же я расстанусь с моим милым хлопотушей? Он столько сделал мне добра!
Я закашлялся.
– Никак ты, дедушка, простыл?
– забеспокоилась Маша.
– Не вызвать ли опять Уникуру? Простейшую медицинскую помощь он оказывает.
– Не надо, - сказал я.
– Подбери-ка мне Окружающую Среду получше.
– А какую ты хочешь? Желаешь, наберу индекс эс-бэдвадцать-зэ-ша.
– Напомни: что означает о-ка-эс этого индекса?
– Сосновый бор, плюс двадцать градусов, закат, штиль.
– Комбинацию ты предложила удачную. Но, пожалуй, подбери-ка другую. В старину так говорили: в березняке - веселиться, в сосновом бору - молиться, в еловом лесу - с горя удавиться... Сосновый бор - слишком торжественно, а у нас с тобой сегодня праздник - так долго не виделись! Вот и придумай что-нибудь получше.