Невеста Братвы

Магуайр Т. Дж.

— Ну что, ребята, хотите увидеть кое-что интересное?

О, Господи. Пожалуйста, не дай им ничего сломать.

Дойдя до столовой, я быстро открыл дверь и вошел внутрь. Илиана сидела за столом, задрав ноги и небрежно откинувшись на спинку стула. Ее голубые глаза встретились с моими, как только я вошел.

Ладно, она не выглядит слишком сердитой. Это хорошо.

Когда я прошел дальше в комнату, она взяла нож, который лежал на столе, и начала вертеть его. Это было

странно, но это движение напомнило мне о Винченцо. Она не сводила с меня взгляда, пока лезвие легко скользило между ее пальцами.

— Я предупреждала тебя, Артуро, — угрожающе сказала она.

Я замер.

— О чем предупреждала?

— Я с самого начала сказала тебе, что ненавижу, когда мне указывают, что делать, и ненавижу, когда меня не уважают.

Я наклонил голову и изогнул бровь.

— Ладно, я соглашусь с тобой насчет указов, но я никогда не проявлял к тебе неуважения.

— То, как ты говорил со мной там. Твой тон голоса, слова, которые ты использовал, то, как ты просто отмахнулся от моих слов… это было неуважительно. Особенно в присутствии других. Я твоя невеста и будущая жена. А не один из твоих чертовых солдат, которыми ты командуешь, — нахмурилась она.

Я застонал и провел рукой по лицу.

— Я не собираюсь извиняться за это. Твоя безопасность всегда была и будет моей заботой номер один. Можешь злиться по этому поводу. Мне всё равно. Но я буду оберегать тебя, даже если ты этого не хочешь.

Я видел, как в ней разгорается гнев, как она крепко сжимает кулак вокруг рукояти ножа.

Блять, конечно, я делал только хуже. Утешать женщин — не самая сильная моя сторона. Если они расстраивались, я просто уходил. Никогда раньше не было необходимости в утешениях.

— Признаю, мне не следовало говорить с тобой так резко в присутствии других, так что я извиняюсь за это. В следующий раз будем обсуждать наши вопросы наедине. Как ты смотришь это? — я спросил, одарив ее ухмылкой, которая, как я знаю, ей так нравилась.

Она слегка ослабила хватку на своем ноже, и ее лицо смягчилось.

— Я понимаю, почему ты хочешь, чтобы у меня была дополнительная охрана. Понимаю. И я готова уступить. Только не говори со мной так, будто я тебе принадлежу.

Я одарил ее озорной улыбкой и медленно подошел к ней. Пробежал глазами вверх и вниз по ее сексуальному телу, задержавшись на груди чуть дольше, чем следовало, и наслаждаясь тем, как при моем внимательном рассмотрении вспыхнули ее щеки.

— Но ты принадлежишь мне, kotyonok, — соблазнительно произнес я, придвигаясь к ней сзади. Я опустил губы к ее уху, наслаждаясь тем, как сбилось её дыхание, когда я медленно провел языком по мочке уха. — Мне принадлежит каждый твой сантиметр, — я провел пальцем по ее руке, наблюдая за тем, как по ее коже бегут мурашки. — И скоро все узнают об этом.

Она застонала, неосознанно придвигаясь ко мне.

— Почему ты продолжаешь называть меня котенком? — спросила она, задыхаясь.

Я откинул стул назад,

так, чтобы он балансировал на двух ножках, и развернул его, чтобы она оказалась лицом ко мне. Подхватил ее за бедра, отодвинув стул, чтобы усадить ее прямо на край стола. Она вскрикнула от удивления.

— Потому что ты именно такая. Маленький злобный котенок, который выцарапает мне глаза, стоит мне только разозлить его, — прошептал я ей в губы. — И мне это чертовски нравится.

— Правда? — тихо сказала она, обхватывая ногами мою талию и обнимая меня за шею.

Я грубо схватил её за подбородок и поцеловал. Поглотил ее. Я душил её своим ртом и языком, а пальцами, впивающимися в ее кожу, удерживал ее в полной неподвижности. Она застонала и крепко вцепилась в мои волосы, притянув меня ближе, и беззастенчиво потираясь о мой член.

Я уже был твердым, чертовски твердым, и от ее движений удовольствие пробегало по позвоночнику. Я застонал, когда она прибавила темп, двигаясь все быстрее и быстрее, трахая меня через одежду так, будто от этого зависела ее жизнь, а ее губы двигались против моих, борясь за доминирование, за контроль. Ее тело содрогалось в погоне за удовольствием, и по тому, как участилось ее дыхание, я понял, что она близка к его достижению.

Я оторвал ее пальцы от своих волос и оттолкнул ее назад, пока она не легла на стол, с прижатыми над головой руками. Она мяукнула, точь-в-точь как гребаный котенок, и вырывалась из моих объятий, пытаясь дотянуться до меня, прикоснуться ко мне, но я крепко держал ее на месте.

— А, а, а, — поддразнил я, сжимая её запястья. — Тебе нужно кое-что усвоить сначала, kotyonok, — пробормотал я, глядя на нее сверху вниз. — Здесь все контролирую я, а не ты. Ты получишь свое удовольствие, но только тогда, когда я тебе это позволю.

Её взгляд стал ледяным, и она уставилась на меня.

— Ты, блять, серьезно? — зашипела она, как маленький сердитый котенок, которым она являлась.

Я ухмыльнулся и медленно провел рукой по ее телу, крепко сжимая запястья другой рукой. Грубо обхватил ее киску, прижав ладонь к ее клитору.

— Теперь она моя, а значит, и твое удовольствие тоже моё. Ты кончишь, когда я скажу, и ни секундой раньше.

— Тогда скажи, чтобы я кончила.

Я усмехнулся и медленно лизнул ее щеку, проводя языком по коже.

— Сначала ты должна это заслужить.

— И как, блять, мне это сделать?! — сердито огрызнулась она.

— Быть хорошей девочкой.

— Ах ты, сукин сы…

Я шлепнул её по киске. Сильно. Она вздрогнула и вскрикнула от неожиданности. В ее глазах горела похоть.

— Обзываться — не значит быть «хорошей девочкой», правда, kotyonok? — прошептал я, уткнувшись в её шею.

— Нет, — простонала она, извиваясь под тяжестью моего тела.

Я сильнее прижал ее к столу и слегка прикусил её шею, ровно настолько, чтобы она почувствовала легкое покалывание моих зубов.