Невеста для Бессмертного
Шрифт:
Нечистая сила!..
— Так-так-так, — захихикал кот, щуря ярко горящие очи. — Что это у нас тут? Корешки, травки, черная магия? Приворот варить задумала, клизма ты старая?
Он сунул наглую толстую усатую рожу в сундук, и жестокая новоявленная Марьванна, не раздумывая, безжалостно захлопнула крышку, намереваясь ею оттяпать наглому котищще голову. Но как всегда промахнулась; кот лишь сощурил желтые глаза и затрясся в язвительном хохоте, еще больше зля осатаневшую Марьванну.
— Хе-хе-хе-хе, — сказал кот. — Неразделенная любовь абсолютно всех женщин превращает в ведьм. Закон природы.
— Что надо, блохастый? — преступным
«А Кощею скажу, — хладнокровно подумала безжалостная ведьма Марьванна, глядя в нахальные желтые глаза, — что кота зеркало обратно засосало… или что по кошкам убежал шляться…»
От плана своего по привороту Кощея Марьванна отказываться не собиралась; рецессивный ген, зараза, оказался на редкость упертым и безбашенным. Близкая опасность не заставляла его в испуге отступить, а наоборот — понуждала идти вперед, в самое пекло. И Марьванна подчинялась этим проснувшимся в ней диким инстинктам безоговорочно.
Однако кот повел себя неожиданно, даже на редкость миролюбиво и даже дружественно.
— Как это — что надо? — искренне удивился он. — Ты ж колдовать собралась. А я — ведьмин кот, помощник верный. Как без меня-то? Ты ж сейчас наколдуешь по неопытности чего попало… Вот, приглядеть надо, помочь.
— Не переживай за то, — хладнокровно парировала Марьванна, — у меня прабабка ведьмой была. В крови это. Справлюсь!
— А у меня прадед львицу снасильничал, — в тон ей ответил наглый кот. — А я вот не думаю, что справлюсь. То прабабка, а то ты. В каждом деле талант и умение нужно. Ты вона чай не умеешь толком заваривать, куда уж тебе колдовать без сноровки!
— А чего это ты мне помогать удумал? — хитро сощурила глаз Марьванна.
— Злые беззаконные дела поддерживаю из солидарности, — ответил кот важно. — Ну? Колдовать будем, али лясы до рассвета точить станем? Да не боись ты, Кощей спит сном богатырским, вернее Фениста Ясна Сокола, — тут кот снова мерзко захихикал, щуря мерцающие глазки. — Давай это все барахло на кухню, на свет, там удобнее будет.
На белом кухонном столе Марьванны, под глухим абажуром, была разложена старая тетрадь прабабки, склянки и прочая колдовская утварь, и кот, сидя на табурете, шевеля усами и чихая от пыли, потыкался мордой в выцветшие строки рецептов.
— Квасок «Ядреный хрен», — задумчиво прочитал он. — Нет, это немного для другого. Это потом варить станешь. Может быть. Пирог «Сладкая лисе… писе…»…Тьфу ты! Срамота! А ты уверена, — с сомнением в голосе произнес усатый, повернув косматую башку к Марьванне, — что именно с приворота начать надо?
— А то с чего же?! — с возмущением поинтересовалась злая Марьванна.
— Ведьма ты старая, — злобным голосом змея подколодного ответил наглый кот, прижимая на всякий случай уши, — клизьма ты дряблая, на себя-то посмотри! Жабье ты рыло! Кощей хучь и старый, а все ж таки царь! Царица ему нужна красивая, важная, дебелая, статная. Мож, ради приличия и для начала красоту попробуешь навести?!
Марьванна, не раздумывая, за грубость огрела кота свернутым в жгут полотенцем — но снова промахнулась, удар пришелся по пустой табуретке, а зловредный кот, увернувшись, похабно хихикал из-под стола.
Нет, конечно, оскорбленная до глубины души Марьванна была не молода — но и не страшна, как утверждал мохнатый похабник. Но как бы Марьванна на него не злилась, в словах кота была крупица истины.
«Небось, будь я помоложе, да покрасивее, — размышляла Марьванна, разглядывая в зеркало свои белые кудри, — Кощей бы и задумался насчет моей кандидатуры…»
— Вона компот сварить можно, — подсказал зловредный кот из-под стола. — На развороте рецепт написан. Называется — «Очарование осени».
Пока Марьванна ставила на огонь чайник и подыскивала подходящую посуду — глубокую фарфоровую тарелку, — чтоб смешать ингредиенты, кот, усевшись на столе, раскидывал картишки, найденные в старом сундуке. Марьванне, мельком глянувшей на его развлечение, показалось, что это был просто набор картинок, собранных из разрозненных колод. У кота выпадало сразу две дамы червей, и одна из них была невероятного вида красоткой, а вторая — лягушка-царевна в жемчужной кокошнике, со стрелой в зеленой лапе.
— Да уж, — озадаченный своим гаданием, произнес, наконец, кот, быстренько, как продавец в мясном отделе, обвесивший покупателя, сгребая карты и надеясь, что Марьванна не заметила его манипуляций. — Ну, готово у тебя там?
У Марьванны было все готово. На голову ее была повязана косынка, чтоб ни единый лишний волос не попал в колдовское варево, на столе стояли чашка и старая фаянсовая круглая солонка с уныло громыхающим внутри соляным камнем. Этой солонкой предполагалось толочь травы, и кот, обнюхав ее, недовольно пошевелил усами, а Марьванна под его строгим взглядом вытянулась в струнку, как семиклассница-двоечница на уроке домоводства, которой в первый раз в жизни предстояло приготовить борщ. Она заметно волновалась; кот был предельно серьезен — значит, варево действительно могло помочь ей похорошеть. В душе Марьванны забрезжила надежда. А вдруг?..
«Анька, конечно, тотчас всем растреплет, что это я от любви и комплиментов похорошела, а Колесничиха просто позеленеет от зависти!» — размышляла готовая на все Марьванна.
— Ничего другого нету? — строго спросил кот, прислушиваясь к громыханию внутри солонки. — Что ж за хозяйство такое, чего не спросишь — ничего нету! А яду чем растолочь, если сильно понадобится? А соль попадет в варево — это ж другой совсем рецепт! Ладно; что ж теперь… Давай по порядку начнем, — Кот с умным видом уткнулся в книгу и принялся читать. — Щепоть лепестков одуванчика, щепоть корешков… щепоть! Не горсть, а щепоть! Куда ты столько цапаешь своими лапами! Корешков!!!! Крылья майского жука — майского, а не хруща! Я покажу тебе кузькину мать! А говоришь, справилась бы… темнота!
Марьванна в ужасе металась по кухне, вся взопрев от нервов и стараний. Кот оказался лютым зверем, почище иных строгих учителей, и даже сахар, который Марьванна добавила в свое опасное варево, пересчитал по крупинкам. И, казалось бы, что можно было все это перетолочь в серую колдовскую пыль и поставить на жаркий огонь, но последней строкой рецепта внезапно означился цветок желтой хризантемы, и Марьванна так и села на табурет, бессильно и беспомощно уронив натруженные черным колдовством руки. Не было в склянках хризантемовых цветов; только один высохший до прозрачности лепесток болтался. Мечта о внеземной красоте улетучивалась, как роса поутру.