Невеста для двоих. Замуж за порочность
Шрифт:
– Встань на колени, Мари, - следующий приказ, отданный мягким голосом. – Так будет удобнее. Всем, - и снова усмешка, и золота в синей радужке стало отчётливо больше.
Я молча повиновалась, ощущая, как дрожь пробирает до самой глубины, и встала на четвереньки, медленно поползла вперёд. Эти несколько метров казались бесконечно долгими, а когда позади раздался шумный вздох Джонаса, руки едва не подогнулись от охватившего замешательства пополам с… волнением. Потому что пришло острое осознание, что именно видел сейчас Джон, и тело в очередной раз предало, томно выгнувшись и дразняще выставив попку. И опять эмоции смешались: страх, отвращение, беспомощность, и вместе с тем – возбуждение и нетерпение, от которых между ног всё изнывало в жажде непристойных прикосновений. Да, можно даже языком…
Пришлось прикусить губу: я едва не охнула в голос от прострелившей молнии наслаждения. Картинки никак не желали выходить из головы, усиливая замешательство и жар внизу живота. Я настолько отвлеклась на собственные переживания, что даже не заметила, как добралась до края кровати. И до Джеффри, ждавшего меня там. Когда перед моим лицом оказался его напряжённый ствол, так неожиданно близко, я едва не отпрянула, но не успела. Пальцы Джеффа ловко собрали мои светлые волосы, крепко сжав их так, что отвернуться я не могла. Ноздрей коснулся тонкий, пряный запах, и я растерялась: он не был неприятным.
– Посмотри на меня, - тихо позвал Джефф уже чуть охрипшим тоном, и я послушно подняла взгляд, замерев и дрожа от напряжённого ожидания.
Жених тяжело, неровно дышал, и золото заполнило целиком и радужку, и зрачок, расползаясь дальше. А ещё, я уловила, как под кожей, на груди Джеффри, начинает проступать слабое голубоватое сияние… Такое же, как у Джонаса вчера.
– Поцелуй его, - требовательно произнёс он, и золото в его глазах вспыхнуло ярче.
Я сглотнула, чувствуя, как дрожь стала сильнее, и вытянула губы, всё так же послушно глядя на Джеффри. Они коснулись гладкой, горячей кожи, немного влажной, и я тут же отстранилась, еле удержавшись от неосознанного желания вытереть ладонью рот. И в то же время с тревожным удивлением поняла, что… мне не столько неприятно, сколько… Ужасно стыдно. Так, что кости горели и плавились, кожа норовила осыпаться пеплом от жара, сжигавшего лицо. Я стою на коленях перед Джеффри, обнажённая, и послушно целую его… член, а жених при этом держит меня за волосы, как какую-то… уличную девку… Боже. Самое ужасное, что к стыду примешивалось возбуждение. Тёмное, греховное, но оно было, как я и предполагала. Собственная покорность и непристойные действия заводили почти так же сильно, как и прикосновения и откровенные ласки. Я почувствовала, как моё лоно увлажнилось ещё больше и налилось жаром, и едва не всхлипнула от раздиравших меня эмоций.
– Коснись язычком, - продолжил направлять мои действия Джеффри, гипнотизируя своим странным взглядом, а сияние на его груди становилось ярче с каждым мгновением. – Лизни… обведи кончик…
Мой язык послушно следовал указаниям, пробуя на вкус плоть жениха, горячую и удивительно нежную. Почти как у меня. Странно, но отвращение не спешило приходить, я больше боялась того, что мне предстояло сделать, вдруг осознала отстранённо. Противно не было. Ужасно непривычно, даже унизительно в чём-то, но пока что откровенно неприятные ощущения не посещали. Пришло обречённое осознание, что я на самом деле в душе настолько падшая, что легко смирилась с тем, что происходит со мной. И даже получаю от этого удовольствие.
– Обхвати губками, любовь моя, - выдохнул Джефф почти шёпотом и чуть подался вперёд, на его лице проступало нетерпение. – Только головку, и пососи…
Я задохнулась от этих слов, от того, что мне предстояло сделать сейчас. По телу прошлась горячая волна, я, не сводя глаз с жениха, покорно разомкнула губы, впуская в рот его твёрдый ствол, пока ещё не на всю длину. Джеффри шумно выдохнул, сильно сжав мои волосы, причиняя боль, и вдруг в этот же момент шелковистых, мягких складок между ног коснулись чьи-то пальцы, уверенно раздвинули их. Мои глаза широко раскрылись, из горла вырвался сдавленный возглас, а Джефф, чуть наклонившись, жёстко ухватил за подбородок. Его глаза сузились, золото в них полыхнуло, а я обнаружила, что мой рот широко раскрыт и… я не могу его закрыть. Напряжённый член неумолимо продвигался вперёд, заполняя всё дальше. Мне оставалось только судорожно сглатывать, борясь с желанием вытолкнуть его из себя, избавиться. Боже, а если я подавлюсь?! Если… Если Джефф не рассчитает и слишком увлечётся?! Переживаний добавлял палец Джонаса сзади,
Попка сама задралась вверх, когда тело прогнулось, ноги приглашающе раздвинулись. Пока одна часть меня сгорала от нетерпения снова окунуться в бодрящие, горячие эмоции, другая оцепенела от замешательства, ощущая нечто большое, твёрдое и горячее во рту. И оно двигалось, сначала вперёд, а потом назад, и снова вперёд, уже резче и сильнее. Пальцы Джеффа всё так же удерживали меня от опрометчивых поступков, не давая прервать удовольствие – его удовольствие. Всё происходило слишком быстро, и слишком много впечатлений сейчас обрушились на меня, противоречивых и одновременно знакомых. Я потерялась в них и далеко не сразу осознала, что Джеффри стремительно ускоряет темп, отпустив мои волосы и уже двумя ладонями стискивая моё лицо.
– Да, Мари, да-а… - лихорадочно шептал жених, откровенно имея мой беспомощно открытый рот, а я лишь судорожно дышала, вцепившись скрюченными пальцами в простыню.
Я была права, они заставят меня испытывать удовольствие от всего, что делают со мной, независимо от моего желания. Потому что дразнящий палец Джонаса играл с моей налившейся вожделением плотью, посылая по телу волны дрожи и не давая сосредоточиться на том, что делал Джеффри. А он… Ещё несколько сильных, почти до упора, рывков, и мой рот наполнился вязкой, густой жидкостью, хлынувшей в горло.
ГЛАВА 11.
Я судорожно сглотнула, задохнувшись, попыталась отпрянуть, но Джефф держал крепко, не давая отстраниться, вытолкнуть из себя. И… Странно. Очень странно. Это не было неприятно, у жидкости оказался прохладный, немного пряный привкус корицы. Я замерла, растерявшись, и неосознанно снова сделала глоток, поймав себя на том, что… мне вкусно. Сжавшийся в первые мгновения желудок разом успокоился, и мои губы сами плотнее обхватили обмякшее достоинство Джеффа, я уже без дополнительных просьб облизала, собирая последние капли. Не буду думать, что я сейчас делаю и почему. Просто не буду. Иначе… Сойду с ума. Господи, прости, мой жених только что поимел мой рот, и… и я с удовольствием подчинилась.
Голубоватое сияние на его груди вспыхнуло последний раз особенно ярко, и потихоньку меркло, по лицу Джеффри разливалось откровенное блаженство, а пальцы, зарывшись в волосы на моём затылке, мягко поглаживали. Как кошку. И мне захотелось замурлыкать от этой ласки, выгнуться и потереться об его руку…
– Очень неплохо для первого раза, любовь моя, - хрипло произнёс Джефф, наконец отстранившись, его довольные глаза медленно обретали прежний цвет, золото уходило из них. – Я хочу, чтобы ты делала так каждое утро, Мари, - будничным тоном добавил он, отвернувшись, и подошёл к тумбочке у кровати. – Будила меня своим чудным ротиком. На, выпей, - только тут я обратила внимание на стоявший там бокал с тёмной жидкостью.
Когда он там появился, не знаю, и надеюсь, не слуги принесли, пока я спала. От мысли, что меня могли увидеть в этой спальне, в одной постели с женихом и сводным братом… Додумать не успела. Палец Джонаса вдруг погрузился в меня, глубоко, резко, и я коротко вздохнула, широко раскрыв глаза от вспышки ощущений. Бёдра подались назад, насаживаясь, мышцы приглашающе сжались, красноречиво давая понять, что тело уже давно готово. Утро продолжалось… Джон тоже хотел получить свою порцию удовольствия. И я согласна была подарить ему его… Джеффри подошёл и поднёс бокал к моим губам, я послушно сделала глоток, уже не задумываясь, а добавлено ли туда что-то. Вряд ли, ведь и без того я вела себя так, как им нужно, обоим. У вина оказался знакомый мятный привкус, и я жадно приникла к бокалу, выпивая всё до дна. Мята смешалась с корицей, а Джон, не вынимая из меня пальца, начал медленно целовать мои ягодицы, его ладонь обхватила грудь, сжимая и поглаживая давно напряжённые и ноющие соски. Они с радостью приняли грубоватую ласку, и я неосознанно выгнулась, подставляясь под неё. Стало невыносимо жарко, воздуха не хватало, я снова оказалась во власти умело разбуженного вожделения и жаждала продолжения.