Невеста для генерального
Шрифт:
Стаскиваю покрывало, сворачиваю в несколько раз и стелю со своей стороны. Проход в ванную комнату становится узким, но все-таки есть, Рокотов сможет пройти.
Ложусь и уже через пять минут кристально ясно понимаю, что спать так не вариант. Очень жестко, неудобно, да и по полу тянет холодным воздухом. Этак и простыть недолго.
Смиряюсь с неизбежностью: придется спать на кровати вдвоем. Я тяжело вздыхаю и убираю свое импровизированное лежбище.
Надо как-то поделить кровать, чтобы у каждого
И тут меня осеняет. Меча нет, зато есть сантиметровая лента. Пора делить «имущество».
Достаю ее из ящика и измеряю ширину кровати, чтобы его величество не сетовал, что я обделила его на пару миллиметров. Отлично, кровать и правда королевская — аж двести сантиметров. Значит, ему сто и мне сто.
Отмеряю свою часть, и ровно в этот момент в спальню заходит Рокотов. Его недоуменный взгляд сначала падает на ленту в моих руках, потом на мои ноги. И снова на ленту.
— Что ты делаешь? — интересуется он с недоумением.
— Как что, делю кровать.
Я захожу со своей стороны, лезу на кровать и кладу сантиметровую ленту вдоль прямо посередине.
— Вот. Это моя половина, — указываю на свою, — а это твоя. То есть за эту грань ты не переходишь.
— Ты бы еще меч положила, — Рокотов в открытую смеется.
— У меня его нет, — бурчу в ответ. Не вижу ничего смешного. — Так что, ясно?
— Яснее некуда. Где ты раздобыла эту сантиметровую ленту? — продолжает веселиться он. — Не говори, что взяла с собой.
— Делать мне больше нечего. Тут лежала, в ящике, — киваю я на туалетный столик.
И снова этот его взгляд, он проходится им по моим ногам сверху вниз и обратно. Жалею, что у меня в гардеробе нет пижамы с длинными штанами. Надо было купить перед поездкой. И вообще, нечего на меня так пялиться, никогда женских ног не видел, что ли?
— Ну, раз все ясно, я спать, — коротко бросаю я и юркаю под одеяло.
Ложусь на самый край, чтоб уж точно подальше от Рокотова, и закрываю глаза. Спустя десять минут он выключает свет и тоже ложится — я ощущаю, как принимается кровать под его весом.
Замираю. Но он вроде затихает, и я расслабляюсь.
В какой-то момент вырубаюсь. Просыпаюсь оттого, что мне на талию ложится его лапища, и сам он придвигается ко мне вплотную. Ощущаю его горячее дыхание на своей шее.
Я подрываюсь в кровати, натягивая на себя одеяло. Да что с ним не так? Ведь попросила же по-человечески!
— Ты что, в пространстве не ориентируешься? — шиплю я.
— Почему же, наоборот, отлично ориентируюсь.
— Тогда давай, двигайся на свою половину!
— Кира, — слышу в его голосе раздражение.
— Что?
— Я ведь вижу, как ты на меня реагируешь. Зачем отрицаешь?
Ну не хочется мне быть развлечением на
— Я реагирую? — стараюсь сделать голос максимально удивленным. — Тебе почудилось. Максим, мне идти спать на пол? Я, между прочим, пробовала. Там неудобно и очень холодно. Но если ты не перестанешь приставать, я лягу. Простыну, и это будет твоя вина.
Ему ведь не нужна больная невеста и испорченный отдых? Очень надеюсь, что так.
— Я понял, — стальным тоном отзывается Рокотов. — Спи.
И он возвращается на свою половину.
Вот вроде и отступил, но сделал это так, что мне максимально некомфортно.
Мог бы сказать: «Я все понял, Кира, уважаю твое решение».
Но нет, тон настолько ледяной, что аж мороз по коже. Как будто я в чем-то провинилась. Как будто я виновата, что у нас одна кровать на двоих. Или как будто ее наличие — стопроцентная гарантия жаркой ночи. Типа есть кровать — будь добра занять стартовую позицию и раздвинуть ноги.
Щас, разбежалась.
Какое-то время я еще бухчу про себя, но затем все-таки получается уснуть.
Когда открываю глаза, за окном еще темно. Но просыпаюсь я не поэтому, а потому, что Рокотов накрывает меня одеялом чуть ли не по шею. Что-то бубнит, а потом я слышу, как его пальцы стучат по клавиатуре ноутбука. Капец, ни свет ни заря, а он уже трудится, хотя вроде говорил, что не будет отвлекаться на работу, пока мы тут.
Слава богу, я лежу к нему спиной, и он не видит, что не сплю. Крепче обнимаю подушку и снова отрубаюсь.
Когда окончательно просыпаюсь, на улице начинает светать. Я поднимаюсь в кровати и натыкаюсь на злой взгляд Рокотова.
Он все еще сидит с ноутбуком в кровати, опираясь на подушки. При этом вид свежий. Ему что, достаточно четырех-пяти часов для сна? Офигеть.
Но больше меня волнует не это, а то, что на нем нет рубашки. Нижняя половина его тела прикрыта одеялом, но верхняя-то нет.
Взгляд сам собой скользит по его мощному торсу и кубикам пресса, которые удачно подсвечены экраном ноутбука. Он ведь нарочно меня провоцирует, я уверена! Как будто намекает: смотри, Кирочка, что теряешь.
И верно: он подмечает мой взгляд и саркастично ухмыляется. Вот паразит! Щеки начинают гореть.
Все равно не угадал, меня таким не проймешь. Чтобы что-то потерять, надо сначала это иметь.
— Который час? — спрашиваю сонным голосом, отворачиваясь в сторону.
— Полвосьмого.
И голос у него какой-то раздраженный.
— Ага, спасибо, — не обращаю внимания на его тон. — Я в душ.
Выползаю из-под теплого одеяла и закрываю за собой дверь в ванную комнату.
И чего он такой злой?